Долгая дорога в дюнах

Едва дождавшись окончания погрузки, он отпросился у Бруно сбегать на минутку домой. Забыл, мол, курево. Артур быстро шагал по улице и лихорадочно соображал: что же ему предпринять? Ясно одно — надо выходить на явку, о которой говорил Лаймон. Но как? Ни он, ни Бирута, ни Зента этого сделать не могли. Ведь Спрудж только и дожидается их опрометчивого шага. Попросить кого-нибудь из рыбаков? Но кого?! Кому он мог довериться? И потом, к кому бы он ни обратился, того немедленно возьмут под наблюдение. Что же делать? Артур мучительно раздумывал: Лаймона увозят в Ригу — значит, игра подходит к концу? На что рассчитывает этот негодяй Спрудж? Неужели на то, что у него, Артура, не выдержат нервы и он совершит глупость? Или же просто терпеливо ждет, что рано или поздно кто-то клюнет на его приманку?

Артур не замечал за собой открытой слежки. Впрочем, что значит — открытой? Днем он все время на людях, и скрыть что-либо от постороннего глаза было просто невозможно. А ночью… Поди догадайся, что происходит ночью. Не смыкая до рассвета глаз, он подходил к окну и вглядывался в темноту, вслушивался в малейшие шорохи; ни на секунду его не покидало ощущение чьего-то постоянного присутствия. Так порой случается с человеком, когда он постоянно ощущает на себе чей-то подстерегающий взгляд.

Хорошо понимая, что каждый, к кому он обращался, или те, кто заговаривал с ним, сами поневоле становились подозреваемыми, Банга старался как можно меньше общаться с людьми, вел уединенный, замкнутый образ жизни. Это в свою очередь вызывало у рыбаков подозрение, создавало ему не очень лестную репутацию. Бирута даже не догадывалась, как она обожгла его своей бесхитростной простотой. «Вроде б они не знают, кто мы такие». Заставила посмотреть на вещи совсем иными глазами, Зачем уединяться, зачем прятаться? Может, наоборот, встречаться как можно больше, путать, крутить. Пусть подозревают всех.

Он уже почти поровнялся с домом, когда вдруг увидел Марту. Она шла навстречу. Сердце отчаянно заколотилось, в ногах почувствовалась слабость, во рту пересохло. Так случалось при каждой их нечастой встрече, и Банга ничего не мог с собой поделать. Марта еще издали улыбнулась ему и прибавила шагу. В этот момент Артур мог бы поклясться, что их встреча не случайна.

— Здравствуй! — ее ладонь была горячей и слегка дрожала. — Тебе передали?

— Здравствуй. Передали. Не знаешь, когда?

— Скорей всего после обеда. За ним приедут из Риги.

Она скользнула взглядом по его расстроенному лицу:

— Я могу чем-то помочь?

Он отрицательно покачал головой. Но тут же в нем затеплилась надежда: а что если?.. Банге стало даже жарко от этой мысли, и он вытер вспотевшее лицо.

Марта выжидательно наблюдала за ним.

— Может, я все-таки могу чем-то помочь? Если, конечно…

Что же делать, что делать? И соглашаться было рискованно, и отказываться нельзя. Ведь это тот единственный выход, который он искал. Не станут же они подозревать жену Лосберга. Но имеет ли он право рисковать? Ведь, раскрывая явку и пароль, он уже одним этим делал Марту как бы и свидетелем и соучастником. Как же быть?

— Понимаешь… — его голос осип от волнения. — То, что я тебе доверю…

— Если это нужно тебе…

— Это нужно всем.

— Говори.

— В общем, надо съездить в Ригу. Понимаешь? Немедленно! На улице Калькю есть обувной салон «Элегант». Но сначала для отвода глаз походишь по магазинам… А потом уже туда. Спросишь: «А что, старый Екабсон уже не работает?» Тебе ответят: «Работает, но только для избранных». Расскажешь про Лаймона. Про меня.

— А что про тебя?

Он сначала удивился ее вопросу, потом сообразил: она ведь ничего не знает.

— Скажешь, что из меня сделали подсадную утку.

— Как это?

— Потом… Долго объяснять. Будь осторожна! Пароль используй только в том случае, если никого поблизости не будет.

— А зачем мне ходить по магазинам и терять время?

Он грустно усмехнулся:

— Потому что за тобой могут следить.

Она побледнела. Только теперь до нее стал доходить смысл просьбы.

— Я сделаю все, как надо, — тихо сказала Марта.

И по тому, как это было сказано, он понял, что она скорей умрет сама, чем предаст его. Захотелось сказать что-то теплое, ободряющее, но было поздно — к ним приближался Бруно.

— Ты что, так и будешь целый день любезничать? — он подозрительно вглядывался в их лица. — А работать кто? Прошу простить, мадам!..

Марта не стала дожидаться его разъяснений, круто повернулась и пошла к дому.

Просьбу Артура Марта выполнила безукоризненно. Для начала ей повезло. Рихард — он теперь большей частью жил у себя на даче — сам заехал за ней и предложил прокатиться в Ригу. Предложил так, из любезности, без всякой надежды на успех — в последнее время их отношения окончательно разладились. К полной неожиданности Лосберга Марта согласилась. И даже была с ним почти любезна.

Она добросовестно ходила по магазинам, кое-что купила, кое-что заказала. Наконец, добралась до «Элеганта». И здесь ей тоже повезло — в салоне никого, кроме рослого приемщика, не было. Убедившись, что их никто не может услышать, она негромко спросила:

— А что, старый Екабсон уже не работает?