Долгая дорога в небо

Но, к моей радости, запасной аэродром у меня так и остался запасным. В нужную точку я вышел почти правильно. Почти – потому что характерный ориентир в виде V-образного оврага оказался не там, где должен был, а с противоположного борта. И хорошо, что я его заметил. Правда, после этого я позорным образом накосячил и спасла меня лишь дорога на Кадиз, в которую я уперся минут через двадцать полета не пойти куда. Ну а по ней выйти на Краков было уже делом техники. Хотя я и здесь лажанулся, приняв столицу польской территории за большую деревню, выросшую вокруг то ли каких-то монументальных развалин, то ли не менее грандиозной стройки века. И лишь проскочив эдак с полсотни километров дальше вдоль дороги я осознал свою ошибку, развернулся и принялся искать аэродром.

В убогости здешнего аэроузла я не сомневался. Однако тишина в эфире в ответ на попытки вызвать «Краков-контроль» меня несколько смутили. Я понимаю, что местная Польша – далеко не центр цивилизации, но отсутствие хоть какого-то диспетчера – это уже перебор. Ну ладно, черт с ними. Одним глазом кошусь на приборы, а другим смотрю на извлеченную из «Джепсена» карту со схемой захода. Привязываюсь к наземным ориентирам и корректирую курс так, чтобы выйти в точку третьего разворота. Это что получается, вон то заросшее травой поле с парой халуп и парой же неопознанных мной построек эти ребята именуют аэродромом? Юмористы, однако.

Неожиданно в наушниках раздается женский голос: «Самолет, ответьте Краков-Башне». Да ну нафиг! Солнце, где ж тебя раньше носило? Ну хрен с тобой, мне не трудно и ответить.

- Браво-Новембер-Дельта слушает – бурчу в микрофон.

- Вы полосу видите?

- Думаю что да – не скрываю я сарказма, одновременно выходя на глиссаду.

- Метео послушать не хотите? – не менее язвительно интересуется собеседница.

Ну давай, поучи меня жизни. Но перед этим - спать научись так, чтобы это работе не мешало.

- Хотел двадцать минут назад. Но никто не отзывался что-то.

- Браво-Новембер-Дельта, посадку запрещаю! Уходите в зону ожидания.

Блядь! В данной ситуации – это не только выражение эмоций, но и характеристика моей собеседницы. Дико матерясь про себя, увеличиваю тягу и прибираю штурвал. Был бы у меня достаточный запас керосина – забил бы болт на эти грозные вопли (знаю, что так категорически не принято, но окончательное решение – прерогатива командира), сел, высадил пассажиров и тут же пошел на взлет. Но баки почти сухие, так что придется как-то выстраивать отношения с этой стервозной сволочью. Иначе мне тупо топлива не дадут. Во всяком случае, я бы не дал на ее месте. Так что, проклиная все, ухожу в зону ожидания и наматываю круги в стороне от аэродрома.

-Браво-Новембер-Дельта, Вы садиться собираетесь? Или до завтра будете там болтаться?

Ах ты тварь! Еще и глумишься. Ну ладно. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Мужику за подобные фокусы я бы морду набил без затей, но и для бабы тоже придумаю что-нибудь «хорошее».

-Собираюсь – отвечаю я, талдыча про себя фразу мультяшного Карлсона. «Спокойствие, только спокойствие!».

- Ну так запрашивайтесь.

Глубоко выдохнув, я предельно спокойным, даже скучающим голосом произношу:

-Краков-Башня, Браво-Новембер-Дельта, разрешите визуальный заход на посадку.

- Садитесь. – слышится через пару минут.

Строю «коробочку» и притираю самолет к полосе. Блин, они вообще хоть какие-то работы над ней проводили? Или просто взяли кусок поля (даже не удосужившись его огородить) и обозвали взлетно-посадочной полосой? Судя по количеству ям и ухабов – второе. Такой жести даже у меня на Лусоне нет, не говоря о более цивильных местах. Хорошо, что самолет практически пустой – меньше нагрузка на шасси, которому и так несладко приходится.

- Рулите к зданию. Заправляться будете?

- Да – односложно отвечаю я.

- Авгас?

- Нет.

- Керосин?

- Да.

- К дальнему от Вас танку рулите.

- Принято.

Так вот, значит, что это такое – те неопознанные мной с воздуха штуковины. Теперь я могу разглядеть их поближе и понимаю, что это пара цистерн, кубов эдак на двадцать каждая, вкопанных в землю. Видимо, чтобы не морочиться с бетонным основанием. Рядом с каждой – какая-то будка, габаритами примерно с «туалет типа сортир», как говорили в бессмертной комедии. Совсем близко подруливать к ним мне опасливо, так что останавливаюсь метрах в тридцати от указанной мне емкости и глушу двигатели. Пассажиры в салоне зашебуршились, Кравчик уже на выход собрался, не терпится ему покинуть борт воздушного судна по какой-то причине.

- Сидеть, не выходить. – бросаю я через плечо, не утруждая себя политесами.

- Это еще почему? – сварливо интересуется старший пассажир.

- Потому что я не хочу менять винт.

- Это Ваши проблемы. – парирует Ковальский, пробираясь к выходу и стараясь не испачкаться о лежащее в грузовом отсеке запасное колесо. Что при его тучности не так уж просто.

- Мои. А отрубленная этим винтом голова – Ваши.