Долгая история (СИ)

— …Но, в любом случае, у нас есть ещё четыре месяца до выпуска, чтоб составить список более или менее убедительных аргументов в пользу начала профессиональной спортивной карьеры с шестнадцати лет. Просто на всякий случай, — закончил Юра и крутанулся на месте, стряхивая с себя Сашку.

Та по инерции отскочила на пару шагов назад и, врезавшись в один из шатких журнальных столиков, скинула на пол валявшееся среди прочего «журнальностоликового» хлама зеркало. Обычное ручное зеркало в деревянной оправе. Зеркало бухнулось ребром на просвечивающую между двумя коврами полоску старого паркета и обиженно звякнуло. По гладкой поверхности стекла разбежалась паутина трещин, зловеще раздробив отражения близнецов на десяток повторяющихся фрагментов.

— Что, от Сони заразилась? — Юра вздёрнул вверх уголки тонких губ.

Сашка вздохнула, нагнувшись к выпавшим из оправы осколкам. Часть её длинных гладких волос соскользнула со спины и свесилась вниз, подметая кончиками пол.

— Да стой, порежешься! — брат перехватил её руку. — Восстановус криворукус!

Красная искра спрыгнула с его перстня. Осколки ретиво скакнули назад в раму, и прорезавшая зеркальную гладь паутина поспешно стянулась в исчезнувшую точку.

Сашка за ручку подхватила реанимированное зеркало, вернула на место и, заправив волосы за уши, поволокла Юру назад на кухню. В приметы она принципиально не верила.

====== Пижамы, чемоданы и ночник под абажуром ======

Я успел полюбить этот город так сильно, что предстоящий отъезд даже радовал меня: я заранее предвкушал, как здорово будет вернуться.

(с) Макс Фрай. Путешествие в Кеттари

После одиннадцати вечера лампы в оббитом тёмным деревом коридоре второго этажа уже не горели — таким образом Леопольду не давали повод усомниться, что в столь позднее время детям строго полагается видеть десятый сон. Разумеется, кроме самого младшего члена семьи, в доме накануне отлёта в школу в это время никто ещё не спал.

В широких пижамных штанах и растянутой майке Сашка только вышла из ванной, капая водой с мокрых волос. Вяло елозя мохнатым полотенцем по голове, она почти неслышно пошла вдоль коридора.

Дверь в Софьину спальню была приоткрыта, и оттуда, прочерчивая кривую тускло-жёлтую полоску на вытерто-красном половике, падал в тёмный коридор уютный свет заслонённого абажуром ночника. Вообще-то, у Сашки не было собрано ещё и половины вещей, а в её темнеющей в конце этажа комнате за каникулы развёлся царский бардак, который неплохо было бы тоже хотя бы чуточку облагородить до завтра — но делать это настолько не хотелось, что она ухватилась за первую же представившуюся возможность оттянуть неизбежное и, толкнув ладонью круглую ручку, ушла от проблемы, свернув к сестре.

Ещё только открыв дверь, она передёрнула плечами — в комнате стоял собачий холод.

Причина столь низкой температуры помещения не замедлила обнаружиться. Софья, кутаясь в наброшенную поверх ночнушки куртку, с ногами сидела на широком подоконнике открытого окна и периодически выдыхала в щипающуюся морозом ночь розоватый дым. Занавески колыхались. Когда открылась дверь комнаты, она испугано вскинулась и вышвырнула в темноту мигнувшую прощальным огоньком сигарету.

— Тьфу ты блин, Сашка… — узнав сестру, облегчённо выдохнула Софья, с сожалением оглядываясь вслед канувшему в сугробы под окном окурку.

— А я смотрю, ты бесстрашная! — развеселилась Сашка, захлопывая за собой дверь и плотно припечатывая ту ладонью к косяку. — Что, настроение хреновое?

— Не хочу улетать.

Софья кисло покосилась на валявшуюся у изножья кровати сумку. Её чёрно-тканевая пасть была голодно раскрыта, а на дне одиноко ютились цветастая юбка и толстый синий фолиант поверх неё.

Сашка понимающе промычала что-то, снова принявшись тереть полотенцем волосы. Скверно-упаднические мотивы настроения, столь ярко контрастирующие с её обычным поведением, были привычным явлением в Софьином характере к концу каждых каникул. Она всегда была домашней девочкой — возможно, потому, что в не столь далёком детстве со старшей дома всегда носились больше (особенно отец). Близнецам, конечно, грех было жаловаться на недостаток родительской любви, но всё же, несмотря на кайф домашнего безделья, тонны любимой еды и радость обитания в собственной отдельной комнате, для них длительные пребывания вне дома так же изобиловали приятными моментами. Потому что контролировать их на расстоянии было куда как сложнее, а на любой вид контроля у близнецов генетически была заложена стойкая аллергия.

Софья полуобернулась на подоконнике и с усилием опустила раму окна. Занавески перестали в панике штормить светлыми складками. Хмуро глянув на явно подмёрзшую Сашку, она потянулась к стулу и швырнула ей бутылочно-зелёный махровый халат.

— Мерси.