Долгая ночь

— Люблю полакомиться молоденькой щенятиной. У них такие нежные мордашки. Отличная закуска! — прошипел неподалёку противный скрипучий голос.

— А я бы с удовольствием попробовал на хруст их хвостики!

При этих словах затих, содрогнувшись, даже Ворчун. Переборов страх, Лизушка выглянула из кустов. На вершине холма маячили странные тени. Своими контурами они напоминали фигуры собак. Вот только их туловища были косматыми, а лапы длинными и жутко тонкими — ни дать, ни взять кости, обтянутые шкурой…

Койоты подбирались к ним всё ближе и ближе. Маленький Вертушка ещё глубже зарылся в густую шерсть Микки. Не по годам дерзкий Ворчун боязливо зажмурился, плотно сжав веки. Но Лизушка не отвела взгляда. «Я не боюсь встретиться с Собакой-Землёй, — прорычала она про себя. — И я не позволю какой-то шелудивой полусобаке попробовать на хруст мой хвостик!..»

Глава 1

На поляне рядом с лагерем стаи, везде, где останавливался взгляд Грозы, обезумевшие собачьи тени в панике жались друг к другу, завывая, тявкая и поскуливая от горя и ужаса. Ещё слабые и бледные лапы Собаки-Солнца уже касались верхушек деревьев, но пока не дотягивались до земли. И свет, попадавший на бездыханное тело возле Грозы, был таким же серым, как и изодранная в клочья шерсть мёртвого пса. В рассветном полумраке зловеще алели только яркие пятна крови.

«Это сделала собака».

Гроза припала на живот и заглянула в безжизненные глаза Шёпота Его многочисленные раны были ужасны. Ни один пёс не выжил бы с такими увечьями. Что же говорить о тощем и хрупком Шёпоте! Чьи-то мощные зубы и когти располосовали ему бок и брюхо, разодрали глотку. Лапы Грозы лежали на краю тёмного, почти чёрного пятачка земли, на котором Шёпот отдал всю свою кровь Собаке-Земле.

Гроза и раньше видела мёртвых собак. И хорошо помнила, как они выглядели. Уши её Матери-Собаки свисали вперёд, словно поникнув в глубокой печали. Детёныш Стали казался таким спокойным и умиротворённым, как будто не умер, а просто заснул. У злобного Ужаса губы кривились в безумном, хищном оскале. А вот у Шёпота глаза были широко распахнуты, а пасть слегка приоткрыта — как будто пёс удивлялся чему-то. Или кому-то?..

«Кто же это сделал с тобой?»

Грозе стало трудно дышать, она почти задыхалась. По телу побежал озноб. Неужели так резко похолодало? Или это мурашки животного страха?

Другие собаки из стаи, всё ещё жалобно подвывая и скуля, кружили вокруг мёртвого пса. Бруно тревожно расхаживал взад-вперёд. Его большие лапы едва касались земли — он словно побаивался дотрагиваться до того места, где лежало бездыханное и растерзанное тело Шёпота. А Омега их стаи, маленькая Солнышко, тряслась мелкой дрожью у подножия дерева, спрятав кудлатую мордашку в гуще травы.

Внезапно в затуманенное сознание Грозы пробился призывный собачий лай:

— Бежим по их следу! Мы обязаны их найти!

Несколько собак, включая маленькую белую Дейзи и высокого, взъерошенного Щётку, ринулись сквозь кусты в заросли деревьев. Через секунду к ним присоединился и Микки.

«Слишком поздно. Вы уже не спасёте Шёпота, — подумала Гроза. — И вам не удастся найти злодея. Шёпот давно уже умер». Кровь в его ранах засохла, а тело окоченело. Кем бы ни был убийца Шёпота, он, скорее всего, находился уже далеко от их лагеря. И снова Грозу поразила страшная догадка: «Это сделала собака. Но какая именно?»

— Как такое могло случиться? — горестно взвыла Альфа. Но отчаяние в её голосе тут же уступило месту гневу. — Это наша территория! Кто был в патруле этой ночью?

— Я… Я была, Альфа, — вышла вперёд на трясущихся лапах Колючка.

— А я возглавляла патруль, Альфа, — заявила Ветерок и, встав рядом с Колючкой, ободряюще подтолкнула носом молодую собаку. Сама Ветерок твёрдо стояла на лапах. Но при каждом взгляде на тело Шёпота её карие глаза затягивались тёмной поволокой печали.

— Мы всю ночь обегали периметр нашего лагеря. И никто из нас ничего подозрительного не заметил.