Долгая ночь у костра (Триптих "Время драконов" часть 1)

: Система-то почти до фазенды по-низу доходит,— так что до конца света обеспечены бензином будем, только кранчик к дырочке присобачить, чтоб зря не вытекало,— резонирую я мысленно, наполняя пластиковую канистру свою убогую без крышечки полную — машинально, раз такая “халява, плииз”,— и идём обратно к дыре, взявшись за руки. Да. А предки ингины стоят на своём бугре и руками нам вослед машут — идиллия... И я уже размышляю про себя: последний это я раз стопы свои к дыре направляю, или пока нет.

— Да. Инга первая во вход сигает, а вход там — вертикалка, как в Дохлой и Базовой: просто провал посреди поля,— и я кидаю ей вслед — по привычке — канистру. Забыв, что она совершенно без пробки, да. Инга что-то мне снизу кричит — а что, я из-за ветра разобрать не могу. «Сейчас,— по-джентельментски сообщаю ей,— отползай, а с канистрой я и сам разберусь».

— А сам всё плекс поджигаю. А он не разгорается на ветру никак, собака. Наконец поджёг я его и сигаю с ним вниз: к Инге. Да...

: Что дальше было — трудно сказать. Я в одну сторону — Инга в другую. «Уходим!» — ору, едва прихожу в себя,— хватаю Ингу и пытаюсь отползти с ней в штрек — от огня и дыма подальше. Да... Только не сразу нам это удалось: немножко мы всё-таки обгорели.

... Добрались кое-как до грота, до своих, сидим — в себя приходим и ждём, когда дым бензиновый рассосётся. А я как представлю, как всё это представление для предков ингиных из окна фазенды выглядело — так волосы аж по всему телу дыбом встают. И на голове тоже. Да.

— В общем, ничего не попишешь: надо идти, успокаивать будущих родственников — что у нас, мол, тут всё на самом деле “хок-кэй” или типа того,— хотя я уже очень сильно начинаю сомневаться насчёт будущего родства. Да.

Короче, обнялись мы с Ингой, как в самый последний раз перед актом синдзю, поцеловались взасос, крест-на-крест и по-французски — и на выход. А я иду и думаю, что лучше меня второй раз так подорвать, чем папаню ингиного сейчас увидеть. Хотя так подорваться я никому, конечно же, не желаю. Да.

... Подходим к выходу — что за чёрт: ВОДА! ЦЕЛЫЕ ВОДОПАДЫ ВОДЫ!!! НИАГАРЫ ВОДЫ В СЕКУНДУ — и с таким изуверски бешеным напором...

— Просто кошмар, да. Но лезть-то надо!

: Вылезли кое-как. Выкарабкались. Хорошо ещё, в яме ствол осины полусгнивший валялся — по нему и вылезли. А наверху...

— Тебя когда-нибудь встречали на выходе из пещеры вместо цветов струёй из брандспойта??? — неожиданно поинтересовался Сталкер у Сашки — и тут же продолжил:

— Не трудись отвечать. Знаю, что нет. А вот меня — ДА. То есть там, наверное, были все пожарные машины, что папаня ингин за полчаса смог пригнать из Старицы. Они стояли вокруг дыры — полукругом, как фургоны белых переселенцев в индейской стране,— дышлами, то есть хоботами своими внутрь — и фигачили по дыре из всех своих стволов... Этого не вынес бы никакой южно-корейский или пиночетовский студент — уж я-то знаю, у меня потом две недели всё тело синее было, как у индийского бога Вишну. Да.

— Как из дыры потом народ выплывал, лучше не спрашивай: не хочу вспоминать, страшно. Скажу лишь, забегая сильно вперёд, что даже в самых сухих местах пещеры после этого полива месяц ещё вода стояла на два пальца выше самого высокого предмета,— да! — и вернусь к своей печальной личной повести:

: Короче, сбросила меня эта поганая жидкость обратно — в яму. Но Ингу я им всё-таки возвратил — выпихнул из последних сил в прыжке немного выше крыши — и громыхнулся назад: в самую грязь. Душ, правда, сразу прекратился. Как по команде. И только и увидел я — лёжа навзничь в грязной луже на дне дыры, как на фоне праздничного такого первомайско-октябрьского и синего-синего неба надо мной чёрным соколом гордо реет силуэт ингиного Папани. Да. Памятник Джону Ленину — в масштабе один к одному.

: Я его сразу узнал.

Он что-то такое сказал — и исчез. И я понял, что больше меня в том доме к ужину вроде не ждут — да и во всех иных отношениях тоже. Потому что душ возобновился с новой издевательской силой, и меня понесло течением во тьму родных проходов — головой вперёд, ударяя о камни, как лодчёнку Фреда Канинга и Элли в Волшебную Страну...

— А Инга? — спросил Сашка.