Долгая осень в Вавилоне (СИ)

Пока машина-робот неслась по подземным автострадам, Платон, откинувшись на спинку сиденья, слушал голос информатора: "Квартал 356, строение 427, квартира 10881, нападение мужчины на женщину, угроза жизни, звонок от соседей из квартиры 10880 в 3 часа 17 минут". За спиной у него тускло поблескивали металлом два менторобота. Автомобиль резко затормозил на очередной парковке. "Выход ? 17" - известил информатор. Оперативная группа, выбравшись из машины, двинулась к нужному зданию - впереди человек, за ним, прикрывая его, два робота. Платон набрал на дверном пульте "10881", замигал таймер. Через полминуты сбросил и поменял комбинацию на "10880". Переговоры с соседями, лифт, 88-ой этаж, стальная дверь, звонки, стук и полная тишина. Взмах руки - и у одного менторобота из корпуса выдвинулся автоген. Он подошёл к двери, раздалось шипение и, через минуту, кусок двери с замком рухнул на пол. В квартире было неуютно и тихо, слишком тихо. "Поганая тишина" - промелькнуло в голове у Платона. Обычная обстановка: какие-то грязные тарелки, безвкусный белый ковёр с чёрным квадратом посредине, прозрачный стол на трёх ногах... Женщина сидела на кухонном полу, прислонившись к плите. Она была мертва. Половина лица в запёкшейся крови. Муж - вероятный убийца - конечно, успел смыться. Передав по быстрой связи информацию, ориентировку на подозреваемого, и вызвав бригаду роботов-патологоанатомов, Платон с командой двинулись к выходу. Выйдя из парадной и, пройдя метров двадцать, Старший мент остановился, не веря своим глазам. Посреди прохода, на спине, как-то странно вывернув одну руку, лежала девушка. Чёрные спутанные волосы, закрытые глаза с длинными ресницами и, совсем детские, обветренные губы. Маленькая, хрупкая, сразу не поймёшь - то ли взрослая девушка, то ли подросток. Одета довольно странно для этого места. Обычно жители Периферии носили дешёвые нейлоновые ветровки, такие же штаны, грубые пластиковые кроссовки. На ней же была серебристая куртка с терморегулятором, серые брюки из блестящей, дорогой ткани и какие-то хитрые ботинки все в заклёпках, крючках и кнопочках. Платон присел и попытался нащупать пульс - его не было, или он был совсем слабым. - Зеркало!

Менторобот протянул. Исаак приложил его к губам незнакомки. Оно слегка запотело.

- Витал!

Платон принял шприц, расстегнул на ней куртку и с размаху всадил иглу чуть пониже ключицы. Времени оставалось, от силы, одна-две минуты. Он медленно и плавно, до упора, вжал поршень и выдернул шприц. Десять секунд, двадцать, тридцать... Шевельнулись пальцы на руке, затем губы. Неожиданно девушка резко села, упёршись ладонями в асфальтовое покрытие, и уставилась Платону прямо в глаза. Очень серьёзно и немного растерянно. Так они молча и смотрели друг на друга довольно долго, не меньше минуты.

- Что случилось? - Платон первым прервал молчание.

- Меня ударили. Ударили по голове.

- Кто?

- Сзади. Я не видела. Меня ударили сзади.

Старший мент легко мог представить, кто это был. Уличные банды, калечащие и убивающие людей, только за то, что они были как-то не так, по их мнению, одеты.

- Ты мент. И ты меня спас. Как тебя зовут? Как?

- Платон Исаак. 849-е ментуправление.

Девушка встала.

- Мне надо идти. Надо.

Она повернулась и сделала пару неуверенных шагов. Оглянулась.

- Спасибо тебе. Спасибо.

Ещё несколько шагов. Угол дома. "Сейчас она уйдёт", - подумал Платон.

- Постой. А тебя как звать?

- Ашер. Меня зовут Ашер.

И она скрылась за углом. Платон повертел в руках пустой шприц, нажал кнопку, чтобы спрятать иглу и зачем-то сунул в карман. Потом поднял глаза вверх, туда, где почти смыкались каменные стены. Света проникало совсем чуть-чуть. "Осень", - подумал он, - "Грёбаная вечная осень."

Исаак только что ввалился домой. День выдался тяжёлый - восемнадцать выездов. Из них восемь пьяных драк, шесть краж, три ограбления и одно убийство. Выпив из горла бутылку пива, он не раздеваясь, повалился на диван. Больше всего ему хотелось просто неподвижно лежать, глядя в потолок. Но, не прошло и пяти минут, как задребезжал будильник: "Вставай, работа. Вставай, ра..." - Платон, в сердцах, треснул по кнопке и, выругавшись, стал подниматься.

Информатор на этот раз был удивительно немногословен. Кроме координат - лишь приказ: "задержать мужчину". Всё. Машина затормозила, и Исаак в сопровождении роботов вышел в ночь. Грязные лужи. Тусклые фонари. Дверь нужного подъезда приоткрыта. "Странно" - подумал Платон и, положив ладонь на рукоятку RP-столета, шагнул внутрь. Рядом с лифтом, в синеватом свете неоновых ламп, прислонившись к стене, стояла Ашер. Она была сосредоточена, во взгляде - отчаянная решимость:

- Оставь роботов внизу. Оставь.

Никаких приветов, коротко и чётко.

- Но почему?

- Они не всё должны видеть. Не всё.

Платон был сбит с толку.

- Что они не должны видеть?

- Так надо. Пошли быстрее. Пошли.