Долгая полночь

Из переулка позади тут же выскочили солдаты с алебардами, явно ждавшие там всё это время. Шарль, нервно оглянувшись, положил руку на ложе арбалета, но перехватил взгляд Солнечного рыцаря и замер, не пытаясь достать оружие.

– Я сэр Джон Уильямс, рыцарь его величества Эдуарда, – сэр Джон выехал вперёд. – По какому праву вы нас задерживаете?

– Приказом наместника мы проверяем всех жителей города и тех, кто приехал в него, – ответил монах. – Среди людей прячутся одержимые, и наш долг – найти их.

На какой-то миг Жанна захотела убить его. Просто ударить браслетом по руке, призвать баргеста и натравить его на монаха, следя, как тот визжит, корчась в пасти чёрного пса. Лишь огромным усилием воли она заставила себя успокоиться и глубоко вздохнула, решив на этот раз не баламутить воду.

– Это разумно, – сэр Джон махнул рукой. – Делайте.

Доминиканец с явным облегчением кивнул и, вытряхнув немного влаги на протянутую руку, стал кропить ею людей. Святой воды он не жалел, а когда закончил, велел всем перекреститься. Жанна угрюмо подчинилась, думая лишь о том, сколько времени они теряют зря.

– Проезжайте, – велел доминиканец, и она ударила коня пятками.

– Мерзкие люди, – проговорил Жан, следуя за ней. – И опасные. Вам стоит быть осторожней.

– Вашему совету трудно следовать, когда кровь кипит, точно масло на крепостной стене, – буркнула Жанна. – Да и вы, наверное, с удовольствием зарубили бы монаха на месте.

– Даже если б я и хотел... Так уж вышло, что однажды я дал обет не убивать безоружного. Никогда. Монах мог за себя не бояться. А вот вы, – он улыбнулся, – вполне могли не сдержать себя. Я видел ваше лицо.

– Да, с вами трудно спорить, – заставила себя улыбнуться в ответ колдунья.

В городе творилось неладное. Шагали по улицам английские алебардисты в шлемах-котелках, настороженно глядя по сторонам. Кое-где на крышах домов виднелись тёмные фигуры с луками в руках. Прячущиеся прежде по баракам, теперь пехотинцы словно забыли о чуме, разом выйдя на улицы и подняв оружие.

И кое-кому из них улыбалась удача.

Жанна увидела двоих йоменов, что тащили по улице женщину в простом платье, какие носят крестьяне. Женщина была связана по рукам и ногам, но это не мешало ей вырываться с отчаянием обречённой.

– Стойте, – сказала Жанна. Эвен, не чинясь, попросту загородил лучникам проход, и те остановились. – Куда вы идёте?

Один из йоменов открыл было рот, но получил тычок под ребра от приятеля и вздрогнул, хватая воздух. Колдунья спешилась, шагнув к троице, посмотрела на женщину – и поняла, что не ошиблась.

– Приказ лорда Томаса Норроэуя, миледи, – второй солдат поклонился, не выпуская пленницу. Та продолжала беззвучно вырываться. – Отродье бесовское поймали. Брат Эдмунд её крестным знамением осенил, так она кусаться полезла, ухо ему откусила, монаху-то. Ведём в тюрьму.

Жанна медленно подошла ближе. Чуть наклонилась, заглянула в глаза одержимой.

Положила руку ей на голову.

– Не надо, – сказала женщина. – Стой, Изгоняющая!

Жанна покачала головой, и одержимая закричала. Лучники вздрогнули, пытаясь удержать забившееся в конвульсиях тело, а затем всё кончилось.

– Приведите её в чувство и отведите домой, а лучше в церковь, – тоном, не терпящим возражений, велела Жанна. Англичане одновременно кивнули – на колдунью они смотрели, как на святую деву Марию.

– Разумно ли растрачивать силы? – спросил Солнечный рыцарь, когда она вновь села в седло.

– Это мне ничего не стоило.

– Что вы думаете делать?

– Искать Луи. Он был здесь одним из первых – значит, и сейчас остаётся им.

На миг ей показалось, что на крыше одного из домов сидит Женщина в Белом. Но спустя мгновение морок рассеялся, став всего лишь лучником в потрёпанной одежде.

– Но как? У нас ведь нет никаких зацепок.

– Ну... – Жанна свернула к небольшой церкви, стоявшей наособицу. – Я – главная угроза для вашего брата. Не англичане, не Чёрный Бык. Он сам ищет меня. Вот и скажем ему, что я здесь.

Эвен ударил в ворота, и одна из створок с жалобным скрипом открылась.

Церковь была уже заброшенной. Каменные стены её поросли мхом и лишайником, но ещё стояли. На ветхой кровле виднелись следы регулярной починки, а теперь крыша всё-таки провалилась, не выдержав гнёта времени – слишком уж давно касались её человеческие руки. Быть может, чинившие её раньше люди лежали сейчас в одной из ям, наспех вырытых на дальнем краю кладбища. Поначалу мертвецов хоронили у церквей, как всех добрых христиан, но потом их стало слишком много. А потом и те, кто предавал земле первых умерших, сами отправились вслед за ними.

Жанна прошла внутрь. Сквозь плитку мощёной дорожки медленно, но верно пробивалась зелёная трава, и колдунья знала, что если чума не уйдёт, от города останутся сплошь вот такие пустые дорожки да улицы, и лес начнёт расти там, где прежде шумел рынок и торговцы зазывали покупателей.

Но ведь всему приходит конец.