Долгая полночь

Она свернула в проход между могилами, изучая надгробные камни. До чумы здесь хоронили богатых людей, способных выложить немало серебра за грубый булыжник, который всё равно никогда им больше не потребуется. Кое-кто не поскупился даже на небольшой мавзолей, а один ломбардец по имени Джованни да Верона заказал себе именно то, что хотела увидеть Жанна – ровную, несмотря на прошедшие годы, огромную могильную плиту.

– Что вы задумали? – спросил Жан.

Вместо ответа Жанна расстегнула небольшой кошель и вытащила кусочек мела. Джованни умер шестьдесят четыре года назад, когда не было на свете ни Филиппа, ни Эдуарда, но ветра и дожди ещё не успели уничтожить отполированную поверхность плиты. В самой верхней её части мастер-резчик выбил короткую эпитафию – ниже, видать, предполагалось начертать герб семьи, да только родственнички решили, что умершему и без него в раю будет удобно. Места оставалось ещё много.

– Посылать глашатая, – с нехорошей улыбкой ответила Жанна.

Узор сам ложился под руку. Жанна быстро нарисовала звезду о девяти лучах, пометила особыми знаками каждый, следя, чтобы не смазались линии. Мел – очень ненадёжное орудие в руках колдуна, любое неловкое движение сотрёт начертанное, а некстати пошедший дождь смоет всё начисто, но зато нет ничего быстрее, чем набросать нужный рисунок мелом на камне. А потом надрезать запястье, капнуть немного крови в центр узора и позвать. Так, чтобы услышал тот, кому адресовано.

Сколько она уже наколдовала за эти дни в Руайяне? Что думает о ней Всевышний, глядя на колдовской рисунок?

И есть ли ему вообще до этого дело?

Шарль, Джек и Сэм смотрели на неё с потусторонним ужасом, сэр Джон – отрешённо, словно смирившись с происходящим.

– Ты слышишь меня, – сказала Жанна. Рисунок был ей давно знаком, она лишь внесла в него небольшие изменения, и не сомневалась в успехе. Краем глаза колдунья видела Солнечного рыцаря, который следил за каждым её движением. – Отзовись.

Рисунок вздрогнул. Кровь, начавшая было сворачиваться, дёрнулась, слилась вместе и подняла голову, раскрыв клюв. Мелькнули перед глазами перья.

Большая серая сорока уставилась на Жанну.

– Изгоняющая! – птица попыталась выпорхнуть из узора, но к ноге её прицепилась бледная цепь, и ничего не вышло. – Отпусти! Не тебе призывать духов!

– Я ведь сумела тебя вытащить, значит, мне, – усмехнулась Жанна. – Не тебе решать, так что заткнись и слушай. Ты полетишь сейчас над городом, найдёшь всех духов, кого увидишь, и скажешь им, что сейчас Изгоняющая на старом кладбище у северной церкви. Одна, без толпы английских солдат под боком. Тогда я тебя отпущу. Поняла?

Сорока кивнула.

– Они придут и убьют тебя, Изгоняющая, – прочирикала она.

– Второго не обещаю. А вот первое мне нужно.

Сорока вспорхнула ей на плечо.

– Клянусь, что расскажу всем духам и демонам, какие попадутся на глаза, что Изгоняющая стоит одна на старом кладбище у северной церкви и ждёт, – чирикнула она. – Клянусь, что найду всех, кого сумею.

– Клянусь, что путы спадут, если ты это сделаешь, – негромко ответила Жанна, сминая пальцами цепь. – А теперь проваливай.

Птица взмахнула крыльями и в один миг исчезла где-то в небе. Колдунья села прямо на плиту, поджав ноги и сложив их по-восточному. По телу разлился смертельный свинец усталости, и она знала, что выглядит сейчас не лучшим образом. Такой призыв, может, стоил бы совсем немного для настоящей ведьмы, заключившей сделку с Дьяволом, да только Жанна таких никогда не видела, разве что на костре, и уж тем более в жизни бы не стала торговаться с сатаной. Хотелось спать, ноги стали ватными, и лишь чудовищным усилием воли Жанна не позволила себе лечь на твёрдый гранит.

– Не мне судить о колдовских делах, – сказал Жан. – Будь здесь отец Фредерик, он бы вас уже проклинал на все лады. Я – не он, но и мне кажется неразумным то, что вы сделали.

– Почему же? – Жанна повернула голову.

– Это опасно. Вы ведь сообщили всем духам сразу. Разве они не кинутся все сюда в попытках убить вас?

– Так и есть. Именно потому мне и нужны мужчины.

Она подмигнула лучникам.

– Но зачем?

– Мессир Жан... – вздохнула колдунья. – Я видела на вашем мече серебряную филигрань, а значит, вы умеете сражаться против духов. Может, даже сражались раньше. Такой же серебряный узор покрывает клинок вашего слуги. Верно, Берт?

Громила оторвался от изучения сорванной у одной из могил ромашки и согласно кивнул.

– Верно, – сказал он.

– Мой меч просто стальной, – хмуро заявил Шарль. Оружие он достал из ножен и теперь разглядывал сверкающий на солнце клинок, поджимая губы. – И болты у арбалета тоже.

Жанна пожала плечами.

– Сталь им тоже вредит. Просто с серебром выжить в схватке с духом куда проще. А уж для одержимого и деревянная дубина сойдёт.

– Но что мы будем делать, если из мертвеца вырвется тот, кто вселился в него? – несмело подал голос Шарль.

– Это пустые сказки, – ответила колдунья. – Если убить одержимого, дух всего лишь уйдёт обратно за Грань, откуда и пришёл. А экзорцистов люди предпочитают дождаться, чтобы он исчез навсегда и не вернулся обратно. Убивайте их без страха.