Долгая зима

Искомая контора располагалась в новом административном здании в районе Икои; однако они оказались у дверей уже в восемь часов, а в столь раннее время никто еще не думал приступать к работе.

Пришлось коротать время, прогуливаясь по улицам. Мадлен и Эндрю хотели было купить газету, но она стоила шесть пенсов, что было для них непомерной суммой, поэтому они ограничились изучением заголовков. Газеты главным образом интересовались скандалом, сотрясавшим одну из нигерийских политических партий, хотя не обошлось и без очередной истории о зверском обращении с народом банту.

В 9.15 они вернулись к конторе Бейтса. Контора представляла собой закуток на третьем этаже – всего одна комната, разделенная надвое фанерной перегородкой. В «приемной» тарахтела на машинке брюнетка с еврейской внешностью. Выслушав Эндрю, она сказала:

– Сейчас узнаю, сможет ли мистер Бейтс принять вас.

Она говорила по-английски с акцентом уроженки Центральной Европы, предположительно Вены. Постучав в дверь, девушка на некоторое время пропала из виду. Появилась она уже в сопровождении самого Альфа Бейтса – невысокого человека лет сорока, с глуповатым и одновременно хитрым выражением на красном лице. Его рука интимно возлежала на плече секретарши. Ласково отпихнув ее, он приветствовал посетителей:

– Прошу вас, входите! Рад, что вы пришли. Самое милое дело – начинать трудиться с утра пораньше. Здесь черным за нами не угнаться. Они много чему научились, но по-прежнему чертовски ленивы.

Он усадил их на стулья, сам же взгромоздился на вращающийся табурет у письменного стола. Стол был далеко не новым, с отколотым углом. Бейтс вооружился блокнотом и перьевой ручкой.

– Ваши фамилии? Начнем хотя бы с этого… Мистер Эндрю Лидон и миссис Мадлен Картвелл, – повторил он за Эндрю и впился в обоих своими серыми глазками. – Но вы хотя бы в одной упряжке? Вам не нужны разные квартиры?

– Нет, – успокоил его Эндрю, – одна на двоих.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал Бейтс. – Живите как хотите. Только свободы с каждым днем остается все меньше. Вам нужно скромное местечко? Ничего шикарного?

– Мне нужна работа, – сообщил Эндрю. – Наши деньги пропали, когда заморозили фунты стерлингов.

– Целиком?

– Да.

– Так, – кивнул Бейтс, – выходит, вас надо относить к особой категории – самых невезучих. Правда, могло получиться и хуже, верно? Сидели бы сейчас все в пупырышках от мороза у себя на севере…

– У вас есть что нам предложить? – прервал его Эндрю.

Бейтс окинул его взглядом:

– С вами дело посложнее. Разве что армия – а так не больно-то разбежишься.

– Мне все равно, чем заниматься.

– Как и большинству белых, оказавшихся здесь, – а ведь они попали сюда раньше вас.

– Может ли подвернуться хоть что-нибудь на телестудии? Согласен на что угодно.

Бейтс засмеялся:

– Там сыновья вождей драят полы! Нет, телевидение – это полное табу. Забудьте об этом. – Его взгляд стал оценивающим. – Не думаю, чтобы ваше телосложение оказалось подходящим для ручного труда, особенно в здешнем климате. Считается, что сейчас стоят прохладные деньки, но вы этого ни за что не заметите.

– Не найдется ли что-нибудь для меня? – спросила Мадлен.

– Как раз об этом я и размышлял, – сказал Бейтс. – Я бы мог перебросить вас на ту сторону.

– На ту сторону?

– Ночные клубы расположены на противоположной стороне лагуны. На белых женщин есть спрос – при условии, что они молоды и… – тут он ухмыльнулся, – привлекательны.

– Чем бы я там занималась? Боюсь, что из меня не выйдет ни танцовщица, ни певица.

– Ходить туда-сюда вы по крайней мере можете! Потом вы присядете за столик и позволите кому-нибудь угостить вас.

– Негру?

Бейтс закатил глаза:

– Кто же еще может позволить себе тратить деньги на спиртное? Я тоже могу туда зайти раз в месяц, чтобы вас угостить, только мне потом придется поститься целую неделю.

– Сколько же за это платят?

– Пять фунтов в неделю.

– Судя по здешним ценам, на такие деньги все равно нельзя существовать.

– Это номинальная плата. Кроме нее, вам положены комиссионные за спиртное, чаевые – ну и так далее.

– Иными словами, – медленно проговорила Мадлен, – вы предлагаете мне заняться проституцией. Принять участие в удовлетворении спроса на тела белых женщин. Я не ошиблась?

– Миссис Картвелл, – возмутился Бейтс, – я вам ничего не предлагаю. Я даю вам ориентиры, чтобы вы смогли получить работу. А дальше – как знаете. Одним женщинам там приходится вполне по душе, другим – нет. Никто никого не заставляет: вам это может нравиться, а может и не нравиться.

Никто не принуждает вас соглашаться на работу или работать через силу. Во всяком случае, меня это уже не касается.

Эндрю встал. Мадлен последовала его примеру.

– Как насчет утраты комиссионных, мистер Бейтс? Вас это не заботит? – осведомился Эндрю.

На лице Бейтса появилась безмятежная улыбка.

– Мне платят твердый процент за то, что я направляю кандидатов. Пусть они берут расчет в тот же день – мое дело маленькое.