Долгая зима. Городок в прерии (начало)

Однажды раздались такие крики, что Лора вздрогнула. Она подняла глаза и увидела, как из трактира Брауна выскочил высокий мужчина и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Мужчина обернулся, высокомерно поглядел на дверь, поднял свою длинную ногу и с презрением пнул розовую сетку от комаров. Сетка лопнула, сверху до низу повиснув лохмотьями, а из трактира послышался негодующий вопль.

Высокий мужчина не обратил на это никакого внимания. Повернувшись, он увидел перед собой низенького кругленького человечка. Коротышка намеревался войти в трактир, а высокий собирался его покинуть. Они встали друг перед другом.

Высокий был преисполнен сознания собственного величия, а коротышка просто лопался от спеси.

Вдруг высокого осенило. Своей длинной рукой он подхватил круглого коротышку под руку, и оба зашагали по мосткам, во весь голос горланя:

Моряк, налегай на вёсла
И не гляди назад.
Не бойся ни волн, ни ветра...

Высокий торжественно поднял длинную ногу и пнул сетку в дверях Хартхорна. Изнутри раздался дикий вопль:

— Эй вы! Какого...

Пьянчужки продолжали свой путь, выводя во всю глотку:

Пускай себе шумят!
Моряк, налегай на вёсла...

Длинные ноги высокого отмеряли длиннющие шаги. Надутый толстяк семенил следом на коротких ножках, изо всех сил стараясь и сохранить достоинство, и не отстать.

Не бойся ни волн, ни ветра...

Высокий старательно пнул ногой сетку в дверях гостиницы Бердсли. Мистер Бердсли в ярости выскочил на улицу. А парочка как ни в чём не бывало шествовала дальше.

Пускай себе шумят!

От смеха у Лоры на глазах выступили слёзы. Длинная нога аккуратным движением проткнула сетку в дверях бакалейной лавки Баркера. Мистер Баркер, возмущённо крича, высунулся наружу. Длинные ноги неторопливо вышагивали по мосткам, короткие толстые ножки спешили изо всех сил следом.

И не гляди назад!

Затем нога высокого незнакомца проткнула сетку в дверях фуражной лавки Уайлдера. Рой Уайлдер распахнул дверь и высказал им всё, что он о них думает.

Парочка остановилась, спокойно дождалась, пока он выдохнется, а затем коротышка с достоинством произнёс:

— Меня зовут Тэй Пей Прайор, и я пьян. — После чего они рука об руку прошествовали дальше, во всё горло повторяя одно и то же.

— Меня зовут Тэй Пей Прайор, — начинал коротышка.

К нему присоединился высокий, и они вместе, квакая как лягушки, провозглашали:

— И я пьян!

Высокий не говорил, что его тоже зовут Тэй Пей Прайор, но всякий раз вдохновенно подхватывал:

— И я пьян.

Повернувшись кругом, они вошли в трактир и захлопнули за собой дверь. Лора ждала, затаив дыхание, но сетка этой двери осталась цела и невредима.

Лора хохотала над забавной парой до колик в боку. Она не могла остановиться даже после того, как миссис Уайт с возмущением заявила:

— Просто стыд и позор, как эти пропойцы себя ведут! Ты только подумай, сколько денег за все эти сетки надо выложить! Смотрю я на тебя и только диву даюсь. Молодёжь нынче какая-то неразумная пошла.

Вечером, когда Лора старалась описать похождения двоих пьяниц так, чтобы Мэри тоже смогла их увидеть, никто не засмеялся.

— Что с тобой, Лора? Как ты могла смеяться над этими пьяницами? — удивилась мама.

— По-моему, это просто ужасно, — добавила Мэри.

А папа сказал:

— Высокий — это Билл О'Дауд. Я знаю, что старший брат привёз его сюда на гомстед, надеясь отучить от пьянства. Два трактира в этом городе — ровно на два трактира больше, чем требуется.

— Жаль, что не все так думают, — заметила мама. — Если не будет покончен конец торговле спиртным в городе, женщины должны объединиться и сказать своё слово.

Папа весело ей подмигнул.

— Я вижу, у тебя найдётся такое слово, Каролина. Моя мама тоже постоянно твердила мне о вреде пьянства.

— Как бы там ни было, очень плохо, что такие вещи происходят прямо на глазах у Лоры, — сказала мама.

Папа поглядел на Лору, и по его весёлым глазам Лора поняла, что он не осуждает её за смех.

Девять долларов

Заказов на рубашки у мистера Клэнси становилось всё меньше. Как видно, те мужчины, которые могли в нынешнем году купить себе рубашки, уже их купили. Миссис Уайт сказала:

— Кажется, весенняя лихорадка кончилась.

— Да, мэм, — согласилась Лора.

Миссис Уайт отсчитала полтора доллара и протянула деньги Лоре.

— Ты мне больше не понадобишься. В понедельник можешь не приходить. До свидания.

За шесть недель она заработала девять долларов. Ещё шесть недель назад казалось, что девять долларов — это очень много, но теперь их было недостаточно. Если бы она проработала хотя бы ещё одну неделю, то у неё было бы десять с половиной долларов. А если б можно было добавить ещё одну, то заработок составил бы целых двенадцать.

Конечно, Лоре нравилось целый день оставаться дома, помогать маме, кормить и поить животных, работать в огороде, гулять с Мэри, рвать цветы и с нетерпением ждать вечера, когда вернётся папа. Но ей почему-то казалось, что её выгнали с работы, и внутри у неё образовалась пустота.