Долгая зима

Да здравствует наш Тьюбал Кейн!
Его рука крепка.
Спасибо, друг, за прочный плуг -
И славься на века!
А если вздумает тиран
На рабство нас обречь, -
Спасибо, друг, за прочный плуг,
Но не забудь про меч!

— Ты запомнила все слово в слово, — отметила мама, закрывая книгу. — А Кэрри и Грейс почитают нам завтра.

Тем временем сгорели все приготовленные жгуты. Дрожа от холода и скручивая острые стебли, Лора вспоминала другие стихи. В Пятой книге для чтения много прекрасных речей и стихотворений, и она хотела выучить столько же, сколько Мэри.

Буря иногда стихала, ветер переставал выть, небо над сыпучими снегами прояснялось. И тогда папа уезжал за сеном. А Лора с мамой быстро стирали и развешивали во дворе белье, чтобы его высушило морозом. Никто не знал, когда опять начнется метель. В любую минуту по небу могли снова помчаться тучи, которых ни на каких лошадях не обгонишь. Папа мог заблудиться в прерии вдали от города.

Иногда полдня было тихо, а иногда от зари до зари даже сияло солнце. В такие дни удавалось три раза съездить за сеном. Пока он не возвращался и не ставил Дэвида в хлев, мама с Лорой молча и не покладая рук работали, временами поглядывая на небо и прислушиваясь к ветру. Кэрри тоже молча смотрела на северо-запад через дырочку, протертую в обледеневшем стекле.

Папа не раз говорил, что без Дэвида ему бы ни за что не справиться.

— Я даже не предполагал, что бывают такие спокойные и терпеливые лошади, — удивлялся он.

Если Дэвид проваливался в снег, он всегда тихо стоял и ждал, пока папа его откопает. Потом медленно объезжал яму и шел дальше, пока снова не проваливался сквозь ледяную корку.

— Жаль, что у меня нет для него ни кукурузы, ни овса, — сокрушался папа.

Во время бури в хлев и обратно он ходил, держась за бельевую веревку. В пристройке лежало сено, в доме оставалось немного пшеницы и картошки, так что сильную бурю папа мог спокойно пережидать дома, никуда не отлучаясь.

После обеда Мэри, Лора и Кэрри обычно читали вслух. Даже Грейс знала наизусть «Жил-был у бабушки серенький козлик» и «У тетушки За убежала коза».

Лоре очень нравилось, как у Грейс и Кэрри от волнения сияют глазенки, когда она читала им:

Про Пола Ревира споем мы сейчас,
Который однажды товарищей спас.
В апреле, на склоне ненастного дня,
Скакал он во тьме, погоняя коня.
Шел семьдесят пятый прославленный год...
Те годы промчались, а слава живет.

А еще они с Кэрри любили вдвоем читали «Лебединое гнездо»:

У ручья — малютка Элли
В пышных травах по колени.
С темных буковых ветвей
Листья легкие слетели
И ложатся, словно тени,
На лицо и кудри ей.

Там, на лугу, было тепло и тихо, мягкая травка зеленела на солнце, прозрачный ручеек пел свою песенку, листья еле слышно перешептывались, а кругом сонно гудели насекомые. Читая стихи о малютке Элли, Лора и Кэрри забывали о холоде, они даже не слышали, как ревет ветер и как бьются о стены снежные вихри.

* * *

Как-то тихим безветренным утром Лора спустилась вниз и увидела, что мама с изумлением смотрит на папу, а он громко хохочет.

— Выгляни в заднюю дверь! — велел папа.

Пробежав через пристройку, Лора открыла заднюю дверь: прямо от крыльца куда-то в серо-белую тьму уходил вырытый в снегу низкий туннель.

— Сегодня утром я, словно суслик, прорыл себе ход к хлеву, — пояснил папа.

— А куда ты девал снег? — удивилась Лора.

— Я сделал туннель очень низким и лез по нему на четвереньках, а снег отталкивал назад, чтобы он закрывал меня от ветра, — отвечал папа. — Пока эти сугробы не растают, я могу спокойно пробираться в хлев.

— А снег очень глубокий? — спросила мама.

— Точно не знаю, но намного выше, чем крыша пристройки.

— Неужели весь дом утонул в снегу? — воскликнула мама.

— И хорошо, если утонул. Ты заметила, что в кухне стало гораздо теплее?

Лора помчалась наверх и проскребла в наледи дырочку. Выглянув наружу, она глазам своим не поверила. Главная улица проходила почти на уровне окна, а на другой стороне, над искрящимся снегом, торчал, словно дощатый забор, фальшивый фасад дома Хартхорнов.

Потом она услышала веселый возглас, и прямо у нее перед глазами быстро промелькнули лошадиные копыта. Восемь серых копыт, восемь стройных гнедых ног. Ноги, сгибаясь и разгибаясь, быстро промчались мимо, а за ними показались длинные сани, на которых стояли две пары сапог. Лора попыталась заглянуть через дырочку вверх, но сани уже исчезли. Яркие лучи солнца больно резанули ей глаза. Лора быстро спустилась в кухню рассказать, что она увидела.

— Это молодые Уайлдеры, — сказал папа. — Они поехали за сеном.