Долги дьяволов

— Не-а. Да это и неважно. Потому что, в конечном счете, денежки все равно будут наши, и ничьи больше!

Он плутовато ухмыльнулся.

Человек в длинном плаще посадил свой маленький кораблик в Мертвецком Порту. Покинув корабль, он огляделся, смерил единственным глазом местные «власти». Второй глаз был закрыт повязкой. Но в ледяном взгляде единственного глаза, окруженного шрамами, было нечто такое, что заставляло людей отводить свои взгляды. С него взяли положенную сумму, пожелали ему удачи и были очень рады, когда он удалился.

Он шагал по коридорам между ржавеющих кораблей с уверенностью человека, который знает, что его не потревожат. И его никто не тревожил. По крайней мере, из взрослых. Девчонка из компании уличных сорванцов имела неосторожность уцепиться своей лапкой за плащ. И застыла с расширенными глазами, глядя в пистолетное дуло в дюйме от своего лица.

Дон улыбнулся, наслаждаясь ее страхом.

— Ты знаешь, кто я такой?

Карие глаза наполнились слезами, слезы покатились по загорелой мордашке.

— Н-нет, сэр…

— Я — бука! — сообщил Дон. Он медленно снял оружие с предохранителя, зная, что в испуганной тишине, окутавшей стайку ребятишек, щелчок будет слышен особенно отчетливо. Он наклонился к девочке и приподнял повязку на глазу. Девочка завизжала. Под черной тканью были сплошные шрамы. И в черной, сожженной кислотой глазнице сидел светящийся багровый шар. Шар, казалось, пульсировал и при этом слегка жужжал.

— Я буду приходить к тебе по ночам, заползать тебе в голову и являться тебе во сне, глядя на тебя своим красным-красным глазом. И на следующий день я буду преследовать тебя повсюду. Следить за тобой. Знаешь ли ты, что я хочу видеть своим красным-красным глазом?

Девочка с трудом сдерживала рыдания, дрожа всем телом. Ее ужас буквально опьянял. Жалко все-таки, что ему по работе так редко приходится сталкиваться с детьми. Их ужас такой… неподдельный!

— Нет, сэр… — прошептала девочка. — Что вы хотите видеть?

— Я хочу видеть, как ты все время оглядываешься, чтобы узнать, где я. Ты же будешь так делать, а?

Девочка кивнула и зажмурилась. Из носа у нее сочилась слизь.

— Это хорошо! Тогда я, может быть, и не вернусь за твоей головой. А может быть, и вернусь. Ну, беги, играй.

Девочка и ее приятели тут же кинулись врассыпную, точно тараканы на кухне, где включили свет. Дон ухмыльнулся, поправил повязку и выпрямился.

Приятное все-таки место этот Мертвецкий Порт!

Он знал, кто ему нужен и где его искать. Он увидел небольшой проход в стене: либо заведение, которое себя не афиширует, либо совсем захудалая забегаловка. Его источник советовал ему начать поиски именно в таком месте. Если его добычи тут и нет, ничего, он выкурит кролика из норы в другом месте.

Дон проскользнул внутрь, держа наготове пистолет. Никто его не окликнул. Когда он прошел дальше, перед ним открылось здание, и до ушей донеслись обрывки… пения? Негромкий женский голос, не выкрикивающий похабные слова, не напрягающийся от усилия перекричать орущую музыку. В сопровождении нескольких инструментов женщина тихонько пела старую-престарую песню о любви, обретенной и утраченной.

Дон нахмурился и вошел в помещение. Внутри было тихо, можно даже сказать — спокойно, несмотря на то, что посетителей было на удивление много: люди сидели за столиками, освещенными всего несколькими свечами. Обстановка была скромная, почти спартанская. Певица стояла на эстраде, подсвеченной одним-единственным прожектором. Она была недурна собой, но немолода и полновата, а ее одежда оставляла-таки простор воображению.

Дон покачал головой: что за странное место! Неудивительно, что посетители шифруются: в таком городе, как Мертвецкий Порт, подобные увлечения и впрямь позорны. Он огляделся в поисках своей мишени.

Человек сидел один, прихлебывал что-то из маленького стаканчика и смотрел на певицу, слегка улыбаясь. Раздраженный общей безмятежностью этого места, Дон подобрался к нему и приставил пистолетное дуло к основанию черепа. Человека охватил ужас. Вот так-то лучше!

— Эдвард Бейнс, не так ли?

Человек хотел было кивнуть, ощутил затылком упирающееся в него дуло и замер.

— Да, — спокойно ответил он. Это спокойствие не могло не восхищать, но в то же время бесило. — А вы, видимо, Иезекииль Дон.

Дон ощутил легкое изумление.

— Можно подумать, я грошовый головорез!

— Отнюдь, — возразил Бейнс. Этот человек был тощ, как скелет. Дону он не нравился — не в последнюю очередь потому, что Бейнс быстро преодолел свой страх. — Грошовому головорезу не хватило бы ни влияния, ни денег на то, чтобы дернуть за те нити, которые требуются, чтобы узнать об этом заведении — не говоря уже о том, чтобы застать меня врасплох.

— Не льстите себе, — фыркнул Дон, опуская пистолет. Бейнс развернулся к нему лицом, спокойно глядя на него своими водянистыми глазами.

— Итак, мистер Дон. Что вам от меня угодно?