Долги кровные (СИ)

«Меня каким-то образом забросило в прошлое или я всё-таки, ещё в безсознанке?- Ваня всё пытался лихорадочно понять, что же с ним произошло.

-Эй, комуняка!..- полицай в пилотке, затянувшись в последний раз отбросил в сторону окурок.

-Да вы что, не коммуни…- договорить Дзеба не успел.

Каратель коротко взмахнул Дегярём и не жалея ткнул пламегасителем пулемёта под дых, пленник согнулся пополам и судорожно хватая воздух ртом завалился на землю. Полицай наступил на голову Ваньки корчившегося в ногах, крепко придавил к земле.

-Не коммунист говориш-шь!- прошипел пулемётчик.

-Не-ет!..- просипел боец «Азова». Было страшно и обидно, совсем недавно он сам, вот так же, боролся с «совками» и комуняками.

И незамедлительно получил сокрушительный удар ногой в челюсть, во рту хрустнуло и угасающим сознанием Вано услышал:

-А шо за «Атрад Пагоня»* на рукаве? У нас тут, отряды тiльки - партизанські!

Сознание возвращалось медленно и неохотно, словно сквозь вязкую патоку. Вместе с сознанием возвращалась и боль, Ваня Дзюба помнил уже всё, произошедшее с ним, до самых мельчайших подробностей. И то странное место, в которое попал после взрыва, фашистов, карательную операцию и удар, едва не расколовший надвое его голову. И Ванька туда же возвращаться мучительно не хотел, уж лучше назад - в Широкино, пусть даже в плен к «колорадам», там обменяют, пусть депортируют в Беларусь, в тюрьму, но только не обратно сюда - в этот ад!

Но чудо не случилось. Он открыл глаза и в мутной пелене увидел всю ту же деревню и тех же полицаев стоящих над ним. Только, пока Ванька был без сознания, его перетащили ближе к какому-то дереву и раздели, оставив в одних лишь трусах. Его футболка и «песчанка»* с шевроном «Погони», который эти идиоты приняли за партизанский, лежали аккуратной стопкой в метре от него, здесь же стояли его бундесверовские берцы.

Мучительно ныла голова,. Превозмогая тошноту и головокружение, он с трудом приподнялся на слабых сгибающихся руках.

-Очнулся падлюка!

Ваня бессильно мотнул головой, сказать хоть что-то членораздельное мешала сломанная челюсть. Изо рта на землю тянулись длинные нитки слюны и крови.

Со стороны послышался окрик на немецком языке, видимо он был адресован Ванькиным истязателям.

Его грубо схватили и рывком поставили на ноги, но не бросили - остались по бокам придерживать еле державшегося на ногах парня. Снова ухватили за волосы и дёрнули назад.

-Ось, партизана пымалы! Пан шарфюрер!- похвастался кто-то.

-Auflegen!( повесить)

-Яволь!

Кто мимолётно распорядился Ванькиной судьбой, тот не увидел. Держащие его полицаи оттолкнули от себя пихнув к дереву, тот еле удержался обхватив ствол руками.

В это время. В распахнутые ворота большого колхозного амбара загоняют, бьют в спины прикладами, вталкивают в тёмное чрево последних жителей деревни. Ворота заперли, несколько солдат их поддерживали чтобы не раскрылись, а трое - приколотили к ним пару досок отрезая пленников от свободы.

Возле амбара полукольцо солдат в касках с винтовками на изготовку, за ними офицеры, чуть в стороне стоят машины, мотоциклы. Напротив амбара два станковых пулемета, нацеленные на ворота.

-Ну что, краснопузый, сейчас мы тебя определим повыше, чтобы лучше видел своих колхозников!- кривляясь прокричал пулемётчик под громкий гогот полицаев. Этот пулемётчик вызывал какое-то смутное чувство дежа вю, как будто он его где-то раньше видел.

А там, к амбару принесли охапки сена, стены облили бензином из канистр. Человек шесть солдат стоявших кучкой, вдруг разошлись и бросились к сараю держа на отлёте в руках бутылки с горящими на них фитилями. Не добегая, они швырнули горящие снаряды. Бутылки описав дугу ударились о стены, бензин взорвался, вспыхнуло пламя.

Ванька в ужасе застыл, не в силах оторваться от потрясающего воображение действа, пальцы свела судорога, ногти впились в кору дерева.

-Дзеба!*

Ванька резко повернулся на окрик, кричал немец в офицерской фуражке, одновременно с ним обернулся и пулемётчик. Офицер что-то коротко пролаял, полицай-однофамилец кивнул и отложил в сторону свой пулемёт. Двое полицаев оттащили Ваню от дерева, не церемонясь заломили руки за спину и связали их сыромятным ремешком. Пулемётчик умело накинул на шею петлю верёвки, уже перекинутой в трёх метрах над землёй через сук дерева. С другой стороны веревки слегка дернули, петля туго затянулась на шее, перехватив дыхание, Ванька непроизвольно дернулся.

Дзеба-каратель отступил на пару шагов назад и дал отмашку.

-Полетели!- сделал ручкой как бы прощаясь.

Позади, полицаи перехватив выше верёвку повисли. Горло захлестнула безумная боль. Ване показалось, что он взлетел очень высоко. Спустя несколько секунд лёгкие стали разрываться требуя хоть глоточек воздуха. Он отчаянно дёргался и хрипел. Казалось, что глаза сейчас вылезут из глазниц. По ногам потекла тёплая моча.