Долгие каникулы в Одессе

И над всей этой музыкальной идиллией нависли чёрные тучи. Причём не только в Одессе или в Украине. Судя по тем публикациям, что я читаю в газетах, в Советском Союзе нелёгкие времена наступили для всего музыкального сообщества, но в первую очередь это коснулось песенного жанра.

* * *

И я знаю от чего это всё происходит. Но одно дело читать об этих событиях в старых документах и совсем другое, когда ты сам живёшь в это время и всё это касается тебя непосредственно. Двадцать восьмой год — это последний год «спокойного» НЭПа. Дальше — всё, год «Великого перелома» и финиш.

А виной всему политика, точнее борьба политиков за власть. Троцкий, после Ленина второй человек по популярности в партии среди рядовых партийцев уже снят со всех постов и отправлен в ссылку в Алма-Ату. Но это было ошибкой Сталина и к успокоению внутрипартийных волнений не привело.

На своих местах и при должностях остались сторонники Троцкого, обвиняющие Сталина в отходе от принципов Марксизма-Ленинизма и основополагающего догмата о неизбежности и необходимости мировой революции. Срыв хлебозаготовок в прошлом году стал одним из катализаторов развернувшейся внутрипартийной схватки за власть и новый курс партии.

Спровоцировав заодно и жёсткую полемику, но направленную не на поиск путей выхода из продовольственного кризиса, а на поиск виновников этого кризиса. И такой виновник был найден. Им объявили кулака-мироеда и «новую буржуазию» — НЭПманов, а также «перерожденцев» в среде новой советской бюрократии.

Экономика запада уже оправилась от последствий мировой войны и в сторону первого государства рабочих и крестьян полились воинственные высказывания и угрозы. В начале прошлого года Чемберлен, министр иностранных дел Великобритании направил советскому правительству Ноту, которая была расценена как открытое вмешательство во внутренние дела молодого советского государства.

Сторонники Сталина воспользовавшись этой Нотой старательно разжигают тезис о внешней военной угрозе и обвиняют троцкистов в том, что они «льют воду на мельницу мировой буржуазии». До обвинений оппозиционеров в предательстве классовых интересов и призывов к беспощадной расправе с этими предателями «железной рукой» карательных органов осталось уже недолго.

Такой ситуацией не могли не воспользоваться и остаться в стороне так называемые «деятели искусств». Прикрываясь фальшивыми лозунгами о борьбе с вредительством и «мировой закулисой» они начали банально сводить между собой меркантильные счёты, выясняя кто из них «более советский» и, следовательно, более других достоин почестей и славы, а кого давно пора выкинуть «на свалку истории».

Газеты запестрели фельетонами, статьями и заметками с разоблачением безыдейных песенок, сомнительных пьесок и вредительской деятельности как отдельных личностей, так и целых музыкальных объединений. Недоброжелатели и завистники, которых и у нас хватало, не преминули воспользоваться ситуацией, решив пройтись своими грязными лапами и по нам, в надежде если не затоптать, так хотя бы запачкать грязью.

Первый фельетон под броским заголовком «Школа пошлости и разврата» был напечатан в Одесской комсомольской газете «Молодая Гвардия». Случайно или нет, но газета вышла накануне первого «наезда» на Фляйшмана. В фельетоне бойко и со знанием дела описывались «гимнастические танцы», в которых зоркий борец за комсомольскую мораль разглядел пошлую попытку скопировать развратные западные танцы. В частности, не рекомендуемый комсомольцам «буржуазный Чарльстон». Мне вот интересно, а этот писака сам-то скромно стоял в сторонке и только наблюдал, или тоже «кривлялся и выкидывал ногами коленца»?

Второй фельетон «С чьего голоса поёт „Одесса“?» был напечатан два месяца спустя в той же газете и за подписью того же автора. На этот раз он клеймил «жестокие романсы», исполняемые Таней и Хачиком, и риторически вопрошал, «куда смотрит комсомольский коллектив в целом и секретарь комсомольской ячейки в частности»? И не пора ли молодым портовым рабочим и работницам сурово заклеймить своих товарищей, поющих пошлые и недостойные комсомольцев песни?

Угу, такие «заклеймят», потом догонят и ещё раз «заклеймят». Как танцы заканчиваются, так чуть ли не с боем приходится выгонять этих «клеймильщиков», чтоб закрыть калитку. Ни в какую расходиться не хотят, требуя «продолжения банкета». А куда «смотрит» секретарь комсомольской ячейки? Так известно куда, в ноты, как и весь «комсомольский коллектив». Что для меня поразительно, ребята действительно являются истинными и убеждёнными комсомольцами. Это не тот «липовый» комсомол моей юности, когда вся «комсомольская активность» была, по сути, только для галочки в отчётах.