Долгие поиски счастья

Настоящим довожу до Вашего сведения, что в крепости служит некий Филипп Прохоров, являющийся братом особо опасного преступника, находящегося ныне в каземате крепости, Савелия Прохорова, которого разыскивала вся полиция Российской империи. Как стало нам известно, ныне Филипп Прохоров втайне готовит побег своему брату.

С глубочайшим почтением, верный сын Отечества, вечный раб Государя-Императора, пожелавший остаться неизвестным».

Ещё одно письмо лежало в конверте, оно, несомненно, было приготовлено к отправке адресату, но не успело к нему отправиться по причине изъятия его грабителями у автора.

«Дорогой друг Анджей! Спешу сообщить, что жену твою я нашёл. И теперь с уверенностью могу заявить, что очень скоро ты получишь её назад. Я провернул замечательную афёру: твой соперник повержен, он уже не представляет опасности, его закрыли в камере свои же. Его ждёт трибунал и, в лучшем случае, Сибирь. А, может, и казнь. Его обвинили в измене Родине, а у русских с этим строго. Это всё придумал и подстроил я. Теперь ты видишь, какой хороший у тебя друг! Цени!

Кстати, тех средств, что ты предоставил мне на поездку в Двинск, не хватило. Ксёндз оказался не в меру жадным, в ходе переговоров всё время повышал свою ставку, утверждая, что рискует в этой ситуации не только репутацией, но и жизнью. Пришлось уступить, так как его роль в процессе была ключевая. Он и помог бежать преступнику, а в побеге обвинён твой обидчик. Так что жду оплаты долга в самом скором времени, а то я собираюсь ещё посетить Петербург, потому мне нужны финансы.

Обнимаю, твой друг Казимир Полонский».

Была среди бумаг и банковская чековая книжка на имя вышеупомянутого автора письма.

Гриша ещё и ещё раз перечитывал письма. Знакомые имена! Филипп и Савелий Прохоровы – неужто речь идёт о братьях Вареньки? Или это совпадение?

В любом случае, решил Григорий Померанцев, надо вмешаться в дело, чтобы не пострадал невинный человек. И он отправился в Двинск.

Там он встретился с командованием крепости. Оказалось, что речь идёт именно о его земляке, Варином брате, и по данному инциденту идёт серьёзное дознание. И упоминание о польском священнике в письме Казимира Полонского неслучайно. Именно приход ксёндза помог однажды преступнику бежать. Лишь на следующее утро охрана обнаружила, что в одиночной камере находится вовсе не арестованный Савелий Прохоров, а связанный и перепуганный польский ксёндз в одежде Савелия. Сам злоумышленник в облачении священника вышел из крепости неузнанным.

Григорий показал обнаруженные письма. По чековой книжке в банке было установлено, что Казимир Полонский выплатил польскому ксёндзу Брониславу Лещинскому пятнадцать тысяч рублей. Сразу после инцидента ксёндз исчез.

После проведённого расследования и вновь открывшихся обстоятельств все обвинения с Филиппа Прохорова были сняты. Он был отпущен на свободу и приступил к исполнению своих обязанностей по службе.

Казалось бы, живи и радуйся. Однако радоваться жизни Филиппу не приходилось: с тех пор, как из неё исчезла любимая, он не видел причин быть счастливым. Он был уверен, что Данута по собственной воле покинула его узнав, что он под следствием, и вернулась к мужу. Именно по этой причине Филипп не делал попыток разыскать её. Пусть будет счастлива, решил он, пусть даже и не со мной.

А Григорий Померанцев продолжал идти своей дорогой: ловил преступников и откладывал деньги на собственный дом, куда собирался хозяйкой привести Варю. Жаль только, что они так давно не виделись и он даже не знает, где она и как сложилась её жизнь. И ждёт ли она его ещё?…

Данута была готова к отъезду. Она знала, что уезжает из этого дома навсегда. Поэтому отдавала там последние распоряжения. Она окружила Еву теплом и заботой. За последнее время они сблизились и сдружились так, словно были родными сёстрами. Им даже не хотелось расставаться. Но Данута уже всё решила.

– Я оставляю тебя на попечение пани Ядвиги, – сказала она. Как ни странно, та очень привязалась к племяннице и даже стала отказываться от прежних привычек. – Но и маму не забывай, навещай непременно.

– Данута, мне так не хочется расставаться, – с сожалением произнесла Ева.

– Мне тоже, – обняла её Данута. – Я бы взяла тебя с собой, но тебе надо дождаться отца, вам есть о чём поговорить, думаю, многое накопилось. Вы должны знать друг друга.

– Пани графиня, – обратилась к ней девушка из обслуги, – пан граф пожаловали.

Вот это номер! Дануте стало тяжело дышать. Она так хотела успеть выехать, пока нет Анджея. А что теперь? Перед глазами встал сумеречный мрак монастырской кельи. Он может, он на всё способен, он запросто отправит её туда, как только узнает, что она решила уйти от него. Нет, она не хочет туда! Она ни за что не поедет!

От ужаса у неё ноги приросли к месту, а горло перехватило и она не могла вымолвить ни слова.

Анджей, подойдя к жене в гостиной, как ни в чём не бывало, словно они расстались только вчера, обыденно произнёс:

– Милая, нам надо поговорить. Жду тебя в своём кабинете.