Долгий двадцатый век

И все же даже при дружественном Соединенным Штатам режиме Либеральнодемократической партии Япония стала находить все меньше оснований для выполнения американских требований. И даже когда она подчинялась, американо–японские отношения после 1987 года определялись последовательным перенаправлением японских инвестиций от Соединенных Штатов в Азию. Потеряв огромные средства в Соединенных Штатах, японский капитал наконец понял, что тщетные попытки овладения американскими технологиями и культурой или финансирование все более безответственного американского военного кейнсианства не позволяли получить большой прибыли. Этого можно было добиться благодаря экстенсивной эксплуатации азиатских трудовых ресурсов. Ревальвация иены по отношению к американскому доллару, навязанная Японии на встрече «большой семерки» в отеле «Плаза» в 1985 году, принесла серьезные убытки японскому капиталу, вложенному в доллары. Она также усилила стремление японского капитала пустить корни еще глубже и шире в Восточной и Юго–Восточной Азии. Как показано на рис.23–24, именно после 1985 года японские прямые иностранные инвестиции пережили новый рост, и начался второй круг региональной промышленной экспансии.

Чем больше японский капитал двигался в этом направлении, тем больше он освобождался от зависимости в защите и покупательной способности Соединенных Штатов. Как было отмечено ранее, восточноазиатский рынок стал наиболее динамичной зоной экспансии в полностью застойной и все более приходящей в упадок мировой экономике. И — что еще более важно — два новых круга региональной промышленной экспансии, вызванные перенаправлением ближе к дому транснациональной экспансии японского капитала, сплели старых врагов эпохи «холодной войны» в плотную и широкую коммерческую сеть взаимозависимости. В результате затраты на защиту в регионе резко сократились, а конкурентные преимущества Восточной Азии как новой мастерской мира соответственно выросли. Отказ Японии от оказания финансовой поддержки американского дефицитного расходования увеличил вероятность превращения кризиса перенакопления 1970‑х годов в кризис перепроизводства. В 1970‑х годах прибыль сокращалась главным образом вследствие роста массы избыточного капитала, направляемого в виде повторных инвестиций в торговлю и производство. В 1980‑х годах она сокращалась прежде всего вследствие сокращения расходов государства и бизнеса во всем мире. В результате растущее число и многообразие производственного и торгового оборудования стало избыточным для покупательной способности, и начался новый круг сокращения расходов по «бесконечной» нисходящей спирали. К 1993 году эта нисходящая спираль, казалось, настигла и Японию. Тем не менее, пока эскалации борьбы за власть или разделения мира–экономики на протекционистские блоки, как об этом писал Сузуки Йошио накануне краха 1987 года, не наблюдается.

Количество «горячих» войн после 1987 года действительно выросло. Но они в основном принимали форму местной борьбы за возрастающую нехватку материальных или денежных средств. Кроме того, эта эскалация насилия привела к объединению в военном отношении доминирующих капиталистических государств во время совместных полицейских или карательных акций, а не к разделению их на антагонистические блоки. Что касается протекционистских настроений, их рост и в Соединенных Штатах, и в Западной Европе оказался безрезультатным: прекратился продолжающийся переход правительств к либерализации своей внешней торговли, о чем свидетельствует ратификация Североамериканского соглашения о свободной торговле американским конгрессом и успешное завершение уругвайского раунда переговоров Генерального соглашения по тарифам и торговле.

Основная причина того, почему сценарий, описанный Сузуки Йошино, не осуществился и, по всей видимости, так и не осуществится, заключается в том, что уроки истории, о которых говорит он, относятся к переходу от британского к американскому режиму накопления — от режима, основанного прежде всего на открытии внутреннего рынка обладающей огромными активами нации (Великобритания,) к режиму, основанному прежде всего на направлении финансовых ресурсов недавно разбогатевшей нации (Соединенные Штаты) на модернизацию избранных национальных экономик. Но сегодня происходит замещение самого американского режима, а отношения между недавно разбогатевшей нацией (Япония) и доминирующей нацией старого порядка (Соединенные Штаты) радикально отличаются от американо–британских отношений в первой половине XX века. Как вопрошал Фред Бергстен (Bergsten 1987: 771): «Может ли самая крупная страна–должник в мире оставаться ведущей мировой державой? Может ли небольшое островное государство, которое сегодня не имеет значительной военной силы и удалено от традиционных центров силы, хотя бы частично удовлетворить потребность в глобальном лидерстве?»