Долгий летний праздник

Максимильен! Как он красив! У него восхитительные голубые глаза. А его взгляд, пронизывающий точно стальной клинок! А приветливая улыбка его тонких губ!

А ещё он умён! Его речи верх ораторского искусства. Уверена, Великий Цезарь по сравнению с Неподкупным — ничто!

Ах, я полюбила Робеспьера давно! Тогда я увидела его на трибуне…

Хватит. Надо отнести гостю утренний кофе. Я беру поднос и быстро поднимаюсь по лестнице.

Я несмело вхожу в комнату Неподкупного. Мои руки дрожат, я того гляди выроню поднос.

О-о! Робеспьер уже на ногах. Похоже, куда–то собирается. Как он элегантен и подтянут!

— Вы уже встали? — удивлённо произношу я. — А я вам кофе принесла.

Мои щёки краснеют.

— Благодарю, — вежливо отвечает Робеспьер. — Не стоило так утруждать себя…

На его лице мелькает обаятельная улыбка, которая так очаровывает меня.

— Ох, пустяки, — смущаюсь я.

Я ставлю поднос на стол. Замечаю кипу бумаг.

— Вы слишком переутомляетесь, — замечаю я, протягивая ему дымящуюся чашку. — Нельзя же так. Вам надо отдохнуть. Лучше бы вам никуда не ходить сегодня.

— Увы, мадемуазель, я не могу, — с той же милой улыбкой отвечает Неподкупный. — Я должен идти на заседание.

— Не позавтракав? — ужасаюсь я. — Вам обязательно нужно позавтракать, чтобы восстановить силы! Голодным я вас не выпущу.

После некоторых попыток отказаться он всё же сдаётся.

Я хочу принести Робеспьеру завтрак в комнату, но он настаивает на том, чтобы спуститься в столовую.

Весь завтрак я стараюсь держать себя в руках. Неприлично пристально рассматривать людей, особенно за трапезой. Но Максимильен! Как изящно он ест!

Завтрак окончён. Робеспьер, вежливо простившись, уходит.

Мои сёстры — Елизавета и Виктория — начинают судачить о нем. Девушкам тоже очень понравился Максимильен, и они надеются, что он к нам переселится.

— Он очарователен! — восклицает Виктория.

Она слишком легкомысленна.

— И в убийствах разбирается! — добавляет Бабетта.

Мне от этой болтовни становится неуютно.

— Меня беспокоит самочувствие нашего гостя, — замечаю я. — Морис, чья комната смежная, говорил мне, что мсье Робеспьер плохо спал, стонал.

— Странно, — пожимает плечами Виктория. — За завтраком он выглядел таким подтянутым, а вовсе не заспанным.

— Наверное, ему просто приснился кошмар, — предполагает Бабетта.

Я не могу слушать эти глупости и ухожу.

Виктория слишком помешана на нарядах и поклонниках. Её ухажеры последнее время совсем забыли о приличиях!

А Елизавета? Когда же она повзрослеет!

Я единственный серьёзный человек из них. Мне нужно присматривать за сёстрами.

— Если Робеспьер переедет к нам, это будет замечательно! — слышу я рассуждения Елизаветы. — Я заметила, в его присутствии Элеонора меня не ругает!

Как глупо!

Я, Мария — Антуанетта, королева французов мне 37 лет. Тяжёлая миссия легла на мои хрупкие плечи. Я должна вернуть нашу законную власть. Я рискнула вступить в схватку с чернью.

Я принимаю у себя Барнава. Я не ошиблась, дружба с этим человеком принесла хорошие плоды.

— Хочу выразить вам и вашим друзьям свою благодарность! — величественно произношу я.

Да, благодаря им мятежники получили по заслугам! В следующий раз они не осмелятся перечить монархам! Пусть знают, что идти против королей — идти против Бога!

— Всегда рад служить Вашему Величеству! — с поклоном отвечает Барнав. — Удача способствовала нам! Однако осмелюсь заявить, что Конституционная монархия неизбежна!

Я по–королевски киваю.

Что ж, придётся опять запастись терпением. Мне тяжело покоряться, но иначе нельзя. Триумвират защищает нас, с ними нельзя ссориться. Мы будем следовать их советам, но при первом же удобном случае отодвинем.

Пока пусть думают, что мы согласны.

Глупцы! Вы не догадываетесь о том, что я не сдамся! Я уже веду переписку с моим братом — королём Австрии. В этом государстве собрались все наши друзья и сторонники. Они в любой момент готовы идти на Париж, дабы спасти нас! Мой Ферзен колесит по всей Европе, дабы привлечь в наши ряды новых союзников!

Ждите, друзья черни! Скоро вы станете пленниками, вы выпьете чашу унижений до дна. Ладно, тех, кто мне помогал, я не буду преследовать, возможно, даже награжу. Монархи всегда милостивы к своим верным слугам.

Очаровать Барнава оказалось так легко. Вот что значит мужское тщеславие. Любому польстит внимание королевы.

— Ваша поддержка очень ценна для меня! — продолжаю я. — Вы помогли мне разобраться в сложной политической ситуации. Поверьте, я ваша скромная ученица.

Барнав рассыпается в неловких благодарностях. Он в ловушке — это очевидно. Интересно, разделяют ли друзья его мнение.

До меня дошли слухи, что мсье Петион влюбился в принцессу Елизавету. Хорошо бы устроить ему встречу с ней. Только надо будет дать этой глупышке подробные указания. Если всё пойдёт гладко, то мы сможем узнать всё, что творится в банде якобинцев.

Я, Антуан Барнав, на аудиенции у королевы. Её Величество нам благодарна. Ещё бы — наш триумвират предотвратил очередной мятеж. Мы стали героями!

— Ваше Величество, вам не стоит также забывать о заслугах Лафайета, — говорю я. — Ведь это он осуществил…