Долгий путь домой

И снова он говорил со злостью и поглядывал на меня сердито. Я уткнулась в свой стакан.

— Не может умереть? — оживился ученый и посмотрел на меня с вопросительным выражением на лице. — Неужели…

— Да. Кай — второй выживший после пузырчатой болезни, — рассеянно ответила я.

— Но это означает… мы могли бы…

Марк бросился пересказывать Каю то, что уже говорил мне: про деактивацию «Отца», про нашу пользу для науки, а я лишь сидела и слушала их, не делая попыток что-то добавить.

— Снова спасаешь мир, да, белоснежка? — Кай откинулся на спинку стула и перевел взгляд на меня. — Я оставил тебя в тепле, безопасности и благополучии и посмотри-ка — ты снова по уши в приключениях, только на этот раз твой компаньон даже умереть за тебя не готов.

— Ты все слышал сам. Мне нечего добавить, — отозвалась я безжизненным голосом, стараясь не реагировать на подколки.

— И ты должен пойти с нами, — добавил Марк, который отошел от первого шока и заметно приободрился после нескольких глотков спиртного.

— Я должен пойти с вами, — Кай задумчиво кивнул сам себе. — Конечно. Даже здесь, на краю света, мне не будет покоя. На что только надеялся?

— Здесь скоро все растворится в октановой соли, — напомнила я, — если мы ничего не сделаем. Твоя помощь нам не помешает.

— А может, мне хочется раствориться в октановой соли, белоснежка! — Кай вдруг грохнул по столу кулаком и поморщился от боли в плече. — Все, что угодно, лишь бы не видеть тебя больше!

— Ты только что, не моргнув глазом, застрелил шестерых приятелей только потому, что они хотели изнасиловать меня, Кай, — я собрала всю гордость и послала ему холодную улыбку, — не спрашивая толком, что происходит, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Мне нужна была помощь, и ты сделал это. Мы по-прежнему одна команда. И ты не из тех, кто топит себя в октановой соли. В следующий раз ври так, чтобы хоть самому себе поверить.

Я знала, что мои слова попали в цель. Кай нахмурился, резко поднялся, пошатнулся и ухватился за край стола. Сделал приглашающий жест в сторону двери.

— Ну, чего тогда ждем? Я готов.

Компьютер, к счастью, отыскался в салоне бронированного автомобиля. Марк поведал, что успел прихватить его с собой, выпрыгнув из багги. Меня удивило, что военные не придали чемоданчику большого значения, не задали никаких вопросов, но Кай мимоходом поделился тем, что успел узнать: тех, кто во времена Каиссы обитал здесь, уже нет в помине. Их место заняли другие — случайно прибившиеся путники, которых с легкостью принимали в ряды, лишь бы умели стрелять и придерживались общих правил. После атаки дронов численность группы заметно поредела, а те, кто остались, почти упали духом. Меня так и подмывало спросить, какими судьбами тут оказался сам Кай, но рядом крутился Марк, и разговор пришлось отложить.

Дроны подозрительно притихли. Посмотрев на экран компьютера, где висело уведомление, что осталось двадцать девять часов до запуска второй стадии, ученый сокрушенно покачал головой.

— Идет подготовка. Дроны ушли на перезарядку. У нас совсем мало времени.

Выйдя на улицу, я смогла как следует оглядеться. Дом, в который нас привезли, стоял в окружении еще нескольких таких же и, судя по всему, когда-то рыбацкая деревушка процветала. На песчаном берегу сушились сети. Чуть поодаль покачивался на волнах баркас. Борта и кабина были сплошь покрыты следами от пуль — видимо, не раз попадал под обстрел дронов. Вдалеке, над светлой лазурью воды, в дымке виднелись темные очертания вулканического острова. Сколько я шла к этой цели? И оправдает ли она себя?

Мы взошли на борт. Марк сообщил, что едва добрался из лаборатории на весельной шлюпке и управлять кораблями не умеет, поэтому за штурвал пришлось встать Каю, с которого под воздействием свежего ветерка постепенно слетал хмель. Я осталась рядом с ним, не в силах отвести взгляда от туманного горизонта. Мотор заурчал, и наше судно двинулось в путь.

— Почему Схур? — я убедилась, что Марк сидит достаточно далеко и не расслышит нас с Каем из-за шума ветра и волн, и решилась первой нарушить напряженное молчание.

— Почему Каисса? — парировал он, всем видом показывая, что не хочет общаться.

— Ты знаешь почему, — миролюбиво ответила я, желая хоть как-то наладить диалог. — Это был политический ход.

— Да неужели? Твой ученый друг и сейчас тебя так называет.

— Ну значит… — я пожала плечами, — это имя намертво прилипло ко мне.

— Мое тоже. Протурбийцы редко ошибаются, когда дают кому-то прозвище, — он прищурился, глядя вдаль.

— Как ты здесь вообще оказался? — я вздохнула. — То есть… не скажу, что ты не вписался в компанию одичавших головорезов… но все же…

Кай помолчал.

— Я шел в лабораторию. Решил сделать это сам, без тебя. Но когда очутился на берегу… — он поджал губы и покачал головой, — …в общем, понял, что это мне не нужно. Даже если они дадут мне корабль и позволят связаться с Землей или улететь — не нужно. Все, что мне требовалось — крыша, постель, еда, тепло. Все это я нашел без труда.

— А я хотела умереть, — тихо призналась я, пока очертания острова приближались и становились четче.