Долгий путь домой

— Выпусти меня. Пожалуйста! — я просила Кая, а сама до конца все еще не верила, что он выполнит задуманное. Нет, этот порыв с его стороны должен пройти. Мы же только что вновь обрели друг друга!

— Я же знал, что ты захочешь спасти мир, белоснежка. Я же знал. Твой отец рассказал мне про вариант с уничтожением лаборатории, но поставил условие, что ты будешь как можно дальше отсюда, когда все взорвется, — говоря это, Кай смотрел куда-то поверх моего плеча, и казалось, что-то внутри него уже взрывается и распадается на части. — Орбита — самое дальнее расстояние, которое я смог ему предложить.

— Я не долечу до орбиты! Меня собьет спутник!

— Не собьет. За то время, пока ты достигнешь нужной высоты, я уже успею спуститься вниз и отключить его. Положись на меня. Ты же знаешь, что можешь положиться.

— Нет, — я отчаянно затрясла головой, — не поступай со мной, как Биру. Не заставляй меня смотреть, как ты умираешь. Я не выдержу этого! Слышишь?! Я сойду с ума!

Он улыбнулся одними губами.

— Ты столько раз порывалась спасти всех. Наверно, в этом есть что-то особенное. Дай мне хоть разок попробовать, что же это такое. Можешь быть спокойна за свой народ — с ними ничего не случится.

— Нет! Кай! — я уже рыдала в голос. — Я не хочу, чтобы так. Я не смогу без тебя!

— Я всегда буду рядом. Ты же не забудешь, во что верят протурбийцы? Только посмотри на звезды — и ты увидишь меня там.

Он поднял руки и резким движением опустил защитное стекло капсулы. Тут же заработала система подачи воздуха, зашумела над головой вентиляция, а все звуки извне пропали. Я принялась колотить по стеклу, все еще надеясь разбить его, если это потребуется, чтобы достучаться до Кая. Он отошел на шаг, засунул руки в карманы и стоял так, просто глядя на меня, с еще взъерошенными от моих пальцев волосами, с этой своей нелепой, совсем не к лицу, бородой, в военной форме с чужого плеча, такой далекий и одновременно такой родной, словно ближе я не знала никого в своей жизни.

Наконец, я сдалась и прошептала:

— Не поступай так со мной. Ты же никогда не хотел спасать мир. Это же не твое…

Кай улыбнулся, коснулся двумя пальцами губ, потом приложил их к стеклу на уровне моего лица, развернулся и ушел. Я провожала его взглядом, пока шлюз пусковой шахты не отрезал нас друг от друга. Меня трясло, слезы градом катились по лицу. Капсула дрогнула. Где-то над головой что-то загремело, стало светло, когда солнечные лучи заглянули в открывшийся проем. А затем меня вдавило в кресло, когда огромная туша острова со всей мощи выплюнула крохотный кусочек металла вверх.

Сквозь прозрачное стекло открывалась настоящая панорама. Океан блестел и переливался, как чешуя причудливой рыбы. Раскинувшийся под ногами материк с его горами и долинами, реками и лесами с каждой секундой сжимался, словно кусочек влажной кожи, иссушаемый солнцем. Где-то там я прожила целую жизнь, полную маленьких радостей и большого горя. Там остались те, кого я ненавидела и те, кого успела полюбить. Мои враги и друзья, мертвые и живые, чужие судьбы и истории, вращавшиеся вокруг меня, как планеты — вокруг светила.

Я болталась между небом и землей и ощущала себя крохотной звездой, наблюдающей с высоты за всеми. Холодной, даже оледеневшей с ног до головы, потому что потеряла где-то внизу свое сердце. Оно осталось там вместе с единственным мужчиной, который умел согреть меня одним взглядом и осветить мой путь одной улыбкой. И даже если в какой-то момент я за что-то его не простила, это не означало, что не прощу никогда. Мне просто требовалось время. Хотя бы оставшиеся тринадцать часов, чтобы сказать ему все несказанное ранее.

Много раз я представляла, как буду покидать эти места, но даже в самой извращенной фантазии не рассчитывала, что все случится именно так. Может, поэтому звезды никогда не приходят на помощь? Они просто не могут ничего поделать со своей высоты.

А затем черная точка, отделенная от материка проливом, вдруг стала красной, как Сшат-Ацхала. Будто искусственный вулкан вдруг ожил, стал настоящим, брызнул вверх и в стороны лавой, а над ним вырос гриб дыма. Кольцо поднялось, долго стояло плотной стеной, потом начало рассеиваться, открывая взгляду перемигивающиеся друг с другом огоньки. Это догорали остатки лаборатории.

Где-то среди них сгорел Кай.

Вместо эпилога

От яркого света софитов было жарко. Четыре или пять камер нацелились черными провалами глазниц, операторы окидывали меня профессиональными взглядами, настраивая ракурс. Я сидела на диванчике в студии, стараясь не обращать внимания на неудобства и улыбаться набитому до отказа зрительному залу. Над головой заиграла веселая музыка, и на подиум ко мне поднялась ведущая — молодая шатенка в платье глубокого кораллового цвета, прихваченном на талии черным пояском.