Долгий путь домой

Красные огни мигали у подножия холма и медленно приближались к нам. Машина скорой помощи. Когда водитель включил сирену, мое настроение резко поднялось. Но оно снова упало, когда мы увидели, что произошло дальше. Толпа хлынула к машине скорой помощи, обступив ее со всех сторон. Они вцепились в двери, взывая о помощи, умоляя оказать медицинскую помощь. Водитель дал по гудку, взвыла сирена, но толпа продолжала наступать. Машина скорой помощи замедлила ход и продолжала катиться вперед, хрустя шинами по выброшенной банке из-под газировки. Когда стало ясно, что медики не намерены останавливаться, толпа разъярилась, а затем разбушевалась. Они встали перед машиной, перекрывая полосы движения и не давая ей двигаться вперед. Некоторые били по окнам, несколько человек запрыгнули на капот и стали бить кулаками по лобовому стеклу. Еще один парень забрался на крышу и прыгал вверх-вниз. Внутри глаза водителя и пассажира расширились. Они снова надавили на клаксон, пока машина скорой помощи раскачивалась взад-вперед.

- Я не верю в это дерьмо, - сказал Фрэнк.- Они опрокинут иx.

- Они не могут, - сказал Чарли. - Они не смогут.

А потом они это сделали. Несколько неудачливых людей оказались раздавленными под машиной скорой помощи, пока остальные толпа толкала ее на бок, их крики терялись в реве толпы. Один человек забрался на борт раскачивающейся машины и стал танцевать. Разъяренные бунтовщики разбили окно водителя и вытащили кричащего фельдшера с сиденья. Кровь струилась из раны на лбу. Борясь, он звал на помощь, а затем исчез в рое дубин и кулаков. Плоть ударялась о плоть. Звук ударов был тошнотворным. Я смотрел, не в силах оторвать взгляд. Это было ужасно, но я должен был видеть.

- Мы должны что-то сделать, - прошептал Чарли. - Этот бедный человек.

Фрэнк покачал головой.

- Ты шутишь? Я туда не пойду. Это чертово самоубийство.

Второго фельдшера вытащили из машины и бросили на дорогу. Бунтовщики начали пинать его ногами. Я услышал треск его костей и, несмотря на свой шок, удивился, насколько громким был звук ломающихся ребер. Он кашлял кровью, пытался кричать, а потом сапог попал ему в рот, разбив губы. Зубы вылетели изо рта, как попкорн из открытого поппера. Раненый поднял руки, чтобы прикрыть голову, и толпа навалилась на него. Другой бунтовщик бросился вперед с бутылкой в руке. В горлышко была засунута горящая тряпка, и я почувствовал запах бензина.

- Отойдите, мать вашу, - предупредил нас Фрэнк.

Мы отступили на несколько шагов. Раздался треск, а затем машина скорой помощи вспыхнула. Бунтовщики закричали. Затем, ища новый источник, на котором можно было бы сосредоточить свою ярость, толпа ополчилась друг на друга. Это было похоже на самую большую в мире "мош-пит". Люди падали, толкались или наносили удары, а затем их топтали те, кто еще стоял на ногах, или пробирались вокруг, над и под припаркованными машинами. Лобовые стекла и зубы разбивались вдребезги. Шины и желудки разрывались. Масло и кровь текли рекой. Раздался выстрел, за ним другой. Затем, как один, бунтовщики двинулись к нам, единое целое, состоящее из кулаков, разъяренных лиц и самодельного оружия.

- Пошли!

Я схватил Чарли за руку. Он попятился вперед, его взгляд был устремлен на толпу.

- Этого не может быть. Общество так себя не ведет.

- На какой планете ты живешь? - Фрэнк фыркнул, переходя на рысь. - Именно так ведет себя общество. Всегда так было.

Насилие приблизилось.

- И всегда будет, - продолжал Фрэнк. - Особенно сейчас. Ты сам это сказал. Это не скинхеды повесили того растлителя детей. Это были обычные люди - такие, как эти.

- Пойдемте! - призвал я их обоих.

Измученные, мы побежали.

7.

Неподвижная, обнаженная женщина лежала на спине посреди шоссе на съезде 25. В ее волосах были ветки и листья, а в лицо попал гравий. Я предположил, что ее изнасиловали. Она определенно была мертва. Я никогда не видел столько крови. Ее горло было перерезано, соски, нос и уши отрезаны, а глаза выколоты. Она была молода и, несмотря на ужасные увечья, красива - даже в смерти. Мы с Фрэнком снова попробовали позвонить по мобильному телефону, но связи по-прежнему не было. Тем временем, после того как его снова вырвало, Чарли снял с себя рубашку и положил ее на лицо мертвой женщины. Затем он снова встал и заправил нижнюю рубашку в брюки.

- Что ты делаешь? - спросил я.

- Накрываю ее, - ответил он. - Это как-то неправильно, оставлять ее здесь вот так. Не хочу, чтобы животные добрались до нее.

Фрэнк хрюкнул.

- Похоже, они уже добрались.