Долгий путь домой (ЛП)

Я не был догматиком в своей вере. Я был евреем по рождению, а не по вере. Большую часть времени я даже не был уверен, верю ли я в Бога. Честно говоря, единственный раз, когда я действительно разговаривал с Ним, был, когда я чего-то хотел. Но мои родители были набожными. И я испытал от них такую же нетерпимость, как и от других религий и рас. Даже больше. Терри была христианкой - лютеранкой, как и ее родители. Мы познакомились в колледже. Когда я сказал родителям, что мы собираемся пожениться, они устроили истерику, запретив мне жениться на ней и пригрозив отречься от меня, если я сделаю это. Я только рассмеялся и объяснил, что теперь я взрослый, и, хотя я люблю и уважаю их, я могу принимать собственные решения. Потом, когда они увидели, что я говорю серьезно, приставали ко мне, в какой вере будут воспитываться наши дети. Мне было все равно, а вот родители переживали, что их внуки не будут настоящими евреями, так как иудаизм традиционно передается вниз по материнской линии. Я вслух задавался вопросом, стали бы они меньше любить своих внуков, если бы они были воспитаны лютеранами. У них не было ответа. Я думал, что это конец. Думал, они примут Терри в качестве невестки, как только мы поженимся. Но они этого не сделали.

После свадьбы они потребовали поставить на дверь нашего дома мезузу, чтобы обозначить еврейскую территорию. Терри возмутилась и рассказала моей матери, что она думает об этой идее. Излишне говорить, что отношения с моей семьей с тех пор были натянутыми. Я слышал как они называли Терри "шиксе". Это термин, который обычно используется в шутку, стал популярным благодаря старому эпизоду "Сайнфелд", но в случае с Терри они не имели в виду комплимент.

Через два года Терри и я узнали, что у нас не может быть детей. Оказалось, что я бесплоден. Терри не хотела усыновлять ребенка. В итоге родители бросили свои нападки.

Но мое наследие и наш брак вызвали проблемы не только со стороны моей семьи. В дело вмешались и родители Терри, беспокоясь о моей бессмертной душе. При каждом удобном случае они свидетельствовали мне о славе Христа. О том, как я должен был родиться свыше и должен был поверить, что сын Божий умер на кресте за меня. И как я должен просить его войти в мое сердце и простить мои грехи, номер один из которых был рождением в иудаизме, а не в христианстве. Для них было очень важно, чтобы я верил, что Иисус был мессией. У нас было несколько аргументов по этому поводу. По крайней мере, они никогда не обвиняли меня в убийстве их Спасителя. Но они никогда не упускали возможности сообщить мне о дне, когда Христос вернется на землю и заберет верных домой. По их словам, евреев, даже набожных, на этот аттракцион не пускали. Они назвали это Вознесением. Однажды я спросил об этом Крейга, когда мы были в баре, и он сказал мне, что не все христиане верят в Вознесение. По его словам, об этом даже не упоминалось в Библии.

Еще один визг сирены вернул меня в настоящее. Фрэнк снова надел каску и снова уставился вдаль. Меня заинтересовал комментарий Фрэнка. Был ли он тайным антисемитом и пытался это скрыть? Нет, - решил я. Я был на грани и слишком остро реагировал. Была такая ситуация. Мы стояли посреди огромной пробки. Десятки человек получили ранения, еще несколько десятков пропали без вести. Это не было обычной повседневной поездкой на работу. Фрэнк был так же напуган и взволнован, как и я, и он просто пытался поддержать разговор, рассказав мне о своем еврейском друге. Я отпустил его и пошел к Чарли и женщине.

- Посмотрю, смогу ли я найти кого-нибудь с работающим мобильным телефоном, - крикнул Фрэнк мне вслед. - Если найду, дам знать.

- Звучит отлично.

- Эй, - крикнул парень из "Вольво". - Куда, черт возьми, ты идешь?

Я остановился, повернулся изо всех сил стараясь, чтобы в моем голосе не было раздражения.

- Чтобы помочь моему другу и этой женщине. Ее дочь пропала.

- Дурь несусветная. Не уходи с места происшествия. Вы, ребята, ударили меня сзади. У меня пока нет информации о вашей страховке. Просто оставайтесь на месте, пока сюда не приедут копы.

- Черт побери, - пробормотал я. - Покинуть место? Оглянись вокруг, придурок. Вся автомагистраль между штатами - это одно большое место происшествия. Куда мне пойти?

Я повернулся к нему спиной и пошел к Чарли и истеричной матери.

- Эй! - крик "Вольво" был хриплым и дрожащим. - Не уходи от меня! Я сказал, вернись сюда, черт возьми!

- Иди на хуй! - крикнул я через плечо, а затем добавил: - Мудак!

Его шаги стучали по асфальту. Прежде чем я успел повернуться к нему лицом, Чарли оказался рядом со мной, сжав кулаки. Несколько зевак с опаской наблюдали за нами. Некоторые из них выглядели взволнованными. Здесь было что-то, что отвлекло их от проблем: попутчики ввязались в кулачный бой.

- Уйди с дороги! - прорычал "Вольво".

- Ни шагу, приятель!

Выражение лица Чарли было мрачным. Гнев тлел в его глазах. "Вольво" остановился как вкопанный, трясясь от ярости.

- Вы, ребята, врезались в меня сзади. У меня есть свидетели!