Долгий путь любви, или Другая сторона

Он планировал рассказать о прошлом ее кумира, растоптать остатки иллюзий, но все это подождет. Александра выслушает его с гораздо большим вниманием. Позже. Потянулся к пальцам, теребящим веревочную ручку от пакета. Видел ее шок и в первую минуту подумал, что сейчас она сорвется с места и бросится прочь, снова сдастся, отказываясь признавать очевидное. Но женщина помедлила совсем недолго, судорожно глотнула воздух, словно задыхаясь, и … вложила руку в его ладонь.

Едва захлопнулась входная дверь, Саша замерла, остановившись в полуметре от мужчины. Попыталась представить, что последует дальше. Его руки на себе. Объятья. Нежность. Широкие плечи манили прикоснуться к ним, спрятать лицо, хотя бы временно погружаясь в чужую силу. Губы пересыхали при одном только взгляде на его рот, предвкушая, каким он окажется на вкус.

Саша ждала от Дмитрия первого шага, ощущая, как от присутствия мужчины наливается тяжестью тело, ноги становятся ватными, руки слабеют, беспрерывно теребя то пряжку на сумке, то край молнии на куртке. А он не двигался, только смотрел, и столько всего было в этом взгляде, что грозило поглотить ее, погрузить с головой в разверзающийся омут.

В затянувшемся молчании слышала, как грохочет собственное сердце, и боялась пошевелиться, приблизиться к Макееву хотя бы еще на сантиметр, но и отступить уже не могла, изнемогая от жажды дотронуться, попробовать то, чего была лишена все это время.

Мужчина нашел глазами пакет, небрежно брошенный на пол, вытряхнул на ладонь клочки ткани, которые рассматривал совсем недавно. Пошевелил пальцами, заставляя кружево вздрогнуть и будто ожить. Потом обхватил Сашино запястье, вкладывая белье уже в ее руку.

– Надень. Хочу видеть тебя в этом.

Она зажмурилась, понимая, что становится пунцовой, а когда вновь открыла глаза, едва узнала в стоящем напротив человеке своего ровного и сдержанного начальника. Его взгляд пылал, проникая под одежду, и Саша почувствовала себя обнаженной еще до того, как это случилось в действительности.

Дмитрий медленно убрал ее дрожащие пальцы от застежки на куртке, расправившись с нею сам, сдернул с плеч, не глядя, бросил на вешалку, и, легонько сжав плечи, подтолкнул женщину вглубь квартиры.

– Ванная там.

– Я помню… – первое, что ей удалось выдавить за все это время. Не своим голосом – каким-то хрипловатым писком, но мужчина, казалось, не отреагировал на подобный звук.

– Иди, – снова кивнул в сторону ванной.

Оно было совершенно прозрачным. Замысловатый узор из кружев ничего не скрывал, наоборот, еще больше подчеркивал и бледность кожи, и голубые ниточки вен на груди, и все менее поддающееся контролю желание поскорее оказаться в его руках.

Саша до конца не понимала, откуда взялись силы отворить дверь и выйти, ощущая босыми ногами прохладу пола и распаляясь все сильнее с каждым шагом.

Дмитрий стоял у окна, но при ее появлении обернулся, странно дернувшись всем телом, то ли стремясь как можно быстрее оказаться рядом, то ли, наоборот, сдерживая себя. Поглотил глазами, слишком откровенно, не просто жадно – голодным, почти нечеловеческим взглядом. Он приближался к ней, неслышно, и в его движениях ощущалась кошачья грация. Хищник, подбирающийся к добыче.

Кажется, Саша даже дышала через раз, наблюдая, как с каждым мгновеньем сокращается расстояние между ними. В теле нарастало желание, не поддающееся ни здравому смыслу, ни каким-либо иным объяснениям. Она даже Кирмана никогда не хотела ТАК.

При мысли о Филиппе сердце зашлось с бешеной скоростью. Снова стало больно, но эта боль взорвалась в сознании короткой вспышкой и разлетелась на мелкие осколки, сменяясь тягучим волнением во всем теле. Ей показалось, что именно теперь она впервые отпускает любимого человека. Расстается с воспоминаниями о его ласках и пьянящей нежности. Прощается. И тут же наткнулась на пронзительный взгляд Дмитрия. Он провел тыльной стороной ладони по предплечью, заставляя содрогнуться, словно от электрического разряда.

Обхватил ладонями ее лицо и притянул к себе, не причиняя боли, но держа так крепко, что Саша при всем желании не смогла бы вырваться.

– Здесь больше никого нет. Ни твоего мужа, ни… – усмехнулся почти зло, обжигая кожу глухим шепотом: – прежнего любовника. Если передумала, можешь убежать прямо сейчас. Но если останешься, знай, что я не намерен делиться ни с кем.

Она не ответила, но, впиваясь глазами в лицо мужчины, подчинилась мелькнувшей мысли о том, что уйти уже не сможет. Не хочет. До дрожи, до осязаемой боли желала продолжения. Его. Ближе, чем был кто-либо когда-нибудь в ее жизни.

Ладони накрыли плечи, освобождая их от тонких ленточек белья. Саша всхлипнула, пугаясь собственного желания. Слишком много. Слишком остро. А он еще только прикоснулся к ней…

– Подними руки.

Обожглась приказом и подчинилась быстрее, чем успела это осознать. Пальцы пробежались по спине, и невесомое кружево скользнуло вниз, лишая последнего эфемерного покрова. Взгляд мужчины настиг прежде, чем на нее обрушились до неприличия откровенные ласки.