Долгий путь любви, или Другая сторона

– Я ведь не сомневался ни одного мгновенья, что не случится никаких ошибок. Безумец… все решил даже за тебя… Как жить дальше, как любить меня… и какого… Прикипел к тебе, уже не мысля, что может быть как-то иначе. А в итоге не сберег… единственную в жизни любовь…

Саша слушала, холодея от его слов. Медленно прозревала, осознавая, как сильно заблуждалась все это время. Не было презрения. Никаких обвинений. Ни малейшего упрека. Одна лишь нестерпимая горечь о несостоявшемся счастье. Вот только, если он не презирает ее…

Она повернулась к нему лицом.

– Почему ты не захотел целовать меня? Тогда… в твоей квартире… Что нужно сделать, чтобы заслужить это?

Стыдно почти до слез, но разве может быть хуже, чем уже состоялось? Признаться в своих желаниях разве более ужасно, чем то, о чем ни он, ни она никогда не забудут?

Все чувства обострились. Саша слышала, как стучит собственное сердце и в осязаемом колебании воздуха обжигалась дыханием мужчины. Тонула в его близости, оплетающей мучительной сетью все сильнее.

Что случилось с его глазами? Их чернота обрела пугающий отблеск закатного дня, и, всматриваясь в желто-черную глубину, Саша понимала, что уже никогда не сможет ее забыть. Впитала в себя, растворилась в немыслимых оттенках, стала частью хлесткого безумия, грозившего поглотить без следа. Но и выбраться не хотела. Этот мир, где нервы обнажались до предела и каждый глоток воздуха давался с трудом, но ОН находился рядом, был все равно дороже давящего одиночества и безысходности предыдущих лет. Если бы только она могла что-то исправить… Не вернуть прошлое, поскольку это немыслимо, но построить иную реальность, лишь для них одних…

– Боишься меня? – шепот царапнул кожу, вызывая в теле физическую боль.

– Нет… – чувства, которые терзали ее, были чем угодно, но не страхом. – Не боюсь… Хочу ощутить тебя рядом… Больше всего на свете…

Она не дождалась ответа, и, опережая собственные мысли и сомнения, сделала еще один шаг к нему, вытягивая край свитера из-под пояса брюк.

– Сними… – шепот обернулся скрежетом, когда Саша поняла, что стучат зубы от ужаса того, на что она осмеливалась. – Пожалуйста…

– Милая… – Дмитрий медленно отстранился, перехватывая ее ладони. – Там… слишком много того, чего тебе не нужно видеть…

Он стыдился следов на своем теле? Действительно полагает, что какой-то из них способен ее оттолкнуть? Саша закусила губу, сдерживая нервный смешок, и высвободила руки из его хватки, возвращая туда, где кожа почти горела, ожидая касаний. А потом запрокинула голову, демонстративно закрывая глаза.

– Я не буду смотреть…

Он слишком долго пренебрегал природой. Не было ни желания, ни намерений воссоздавать в жизни то, на чем давно поставил крест. Обозначенный приговором несколько лет назад диагноз мало что добавил к его бездне.

Но сейчас все менялось. Опять… С единственной женщиной, рядом с которой нервные окончания цепляло возбуждением. В теле зашевелилась жизнь, отчаянно рванувшись наружу. К ней.

От ее близости, запаха, тепла, окутывающего невесомой волной, кружилась голова.

Он хорошо знал, что впереди не может быть ничего, но все равно получал наслаждение. Даже если бы не признался Саше, не мог солгать самому себе: безумно жаждал коснуться ее, сжать в объятьях, говоря с ней. Трепещущий рот манил так, что у него темнело в глазах, а собственные губы саднило. Вот только унять это саднение он не имел права… Но как оставить ее снова?

– Саша, я не успел тебе ответить… – удержал лицо, обхватывая ладонями так, чтобы не получилось увернуться. – Ты не можешь ничего заслужить…  – ее глаза потемнели от боли, – потому что я и так принадлежу тебе. Вот только не знаю, как избавить тебя от этой зависимости.

– Я не хочу… избавляться… – это были даже не слова: она проговорила одним только дыханием, лишь губы едва шевельнулись, позволяя мужчине угадать значение сказанного.

И сильнее всех уверений в необходимости держаться как можно дальше от нее, стала нестерпимая потребность выпить этот шепот. Испробовать, насколько слаще она стала за эти годы, насколько желанней и нежнее ему… Глухо застонав, мужчина качнулся вперед, накрывая губами дрожащий рот…

Какой силой, какой немыслимой властью над ним обладала эта женщина, с самой первой встречи перевернувшая весь его мир? Пьянел от нее, не желая трезветь, словно в ней одной сконцентрировался весь смысл бытия. Руки инстинктивно сжались на плечах. Такая щедрая… Нежная… Его нежданный и незаслуженный дар, отказаться от которого не было сил.

Ладони поползли ниже, угадывая знакомые изгибы. С уст снова сорвался беспомощный стон: сражаться с ее женственностью и собственным желанием он оказался не в состоянии. Руки дарили наслаждение, тела, еще не сблизившись, уже двигались в такт. Все было знакомым и в то же время совершенно новым, а робкие касания Саши казались единственно правильными, возвращая то, по чему он столько времени сходил с ума.