Долгий путь любви, или Другая сторона

Даже если он все понимает, обсуждать что-то у нее нет сил. И ни к чему.

– Дашуня, давай подождем в кухне, пока Дима переоденется. Не будем его отвлекать.

Короткий момент откровений был упущен. Саша весь день старалась держаться в стороне, не мешая разговорам Дмитрия с Дашей, лишь улыбалась, выслушивая забавную детскую болтовню. И ждала, когда все завершится. Устала. Ее не оставляло ощущение недоговоренности, а ловя на себе задумчивый взгляд мужчины, понимала, что только присутствие дочери удерживает от продолжения разговора.

Прощаясь у дверей собственной квартиры, поспешила возразить в ответ на Дашино предложение зайти в гости:

– Солнышко, мы с тобой сегодня Диму уже утомили. У него много дел, да и отдохнуть ему нужно.

– Я не устал. Зайду с удовольствием, принцесса, – он неожиданно забрал у Саши ключи, самостоятельно отворяя дверь и подталкивая девочку внутрь. Перехватил озадаченный взгляд женщины, улыбнувшись лишь краешком рта, но сохранив серьезность в глазах.

– Зачем? – ее голос неожиданно осип. – Мы ведь уже поужинали, Даше пора спать…

– Вот и отлично, – Саша уловила в его тоне непоколебимые нотки, которые были так привычны прежде в речи уверенного в себе начальника. – Я и не рассчитывал на ужин.

Ей стало страшно, настолько, что дрогнули пальцы, удерживающие детскую куртку.

– Уйди… пожалуйста…

Он забрал из ее рук Дашину одежду, вешая на нужный крючок, а потом склонился, прошептав так тихо, чтобы не услышала дочь.

– Саша, я никуда не уйду. Нам придется поговорить. И так опоздал со всеми объяснениями на целую вечность…

Глава 39

Она пыталась оттянуть момент откровения. Нарочито долго укладывала дочь, надеясь, что это поможет, время окажется милосердным, позволяя избежать того, что казалось настолько сложным.

Но Даша, как нарочно, уснула быстро, утомившись переполненным событиями днем. Саша укутала ее, приласкав губами нежную щечку, и сидела, вслушиваясь в сонное дыхание. С Павлом такие номера проходили, ей частенько удавалось избежать разговоров, спрятавшись в детской. Он хорошо знал о подобных уловках, но не настаивал, когда женщина была не готова общаться. Дмитрия же, похоже, ее готовность интересовала мало.

Саша слышала за дверью его тяжелые шаги и вздрагивала каждый раз, когда они приближались, словно мужчина мог ворваться в комнату, нарушая ее уединение. Знала, что он этого не сделает, дожидаясь снаружи, но никак не могла решиться на последний шаг. Даже когда поднялась с постели, немыслимо длинные минуты выжидала, прижавшись к стене пылающим лбом и опасаясь вздохнуть громче обычного, чтобы не выдать своего присутствия. Тщетно надеялась, что Дмитрий все-таки уйдет. О чем им говорить? Она не хочет, не видит никакого смысла. Не желает оживлять воспоминания…

Когда, наконец, решилась отворить дверь, за окном было совсем темно. Сразу бросилась в глаза тоненькая дрожащая стрелка на часах, описывающая очередной круг полночного времени. Такой же дрожью отозвались мышцы рук и ног, и Саша едва удержалась, чтобы не упасть.

Мужчина оказался рядом, почувствовав или увидев ее слабость и подхватывая в тот же миг. Его руки сжали предплечья, и дрожь усилилась, стекая по позвоночнику вниз.

– Ну что с тобой? – обхватил за подбородок, поднимая лицо к себе. – Саша?

– Я хочу, чтобы ты ушел… – это было правдой, но слова застряли в горле болезненным сипением. Только Дмитрий все равно услышал.

– Знаю… Но не в этот раз, Саш. Выслушай меня… Хотя бы попытайся…

Она видела, как тяжело ему дается этот разговор. Сейчас между ними стерлась грань, когда-то разделявшая уверенного в себе начальника и робкую подчиненную, роскошного мужчину и по уши влюбленную девочку, считавшую себя недостойной его. Вместе со шквалом боли, обрушившимся со всех сторон, происходило что-то еще, и не заметить этого Саша не могла. Он изнемогал ничуть не меньше ее. Терзался виной. Тосковал… вот только по чему?

– Говори… – казалось, что хриплый шепот рвет не только напряженное горло, но кромсает даже воздух, сгустившийся вокруг них мучительной тяжестью. Саша привалилась к стене и отвернулась, чтобы не видеть его лица. Как будто это могло помочь…

Мужчина вздохнул, словно собираясь возразить, но оборвал сам себя. Помолчал какое-то время. Она чувствовала на себе его взгляд, но упорно смотрела в другую сторону. Выслушает – и все, на этом конец…

– Говори…

Та же самая версия, которую он поведал Павлу. Саша знала ее почти наизусть, множество раз прокручивая в сознании. Только теперь слова звучали иначе – именно из его уст. Произносимые для нее…

– Сашка… Я отдал бы все … себя самого… чтобы исправить случившееся, только нет на свете той цены, после уплаты которой мои грехи оказались бы искупленными… Я был так уверен в успехе, продумал каждый шаг… но, девочка моя, как я посмел не позаботиться о тебе!..

Она наконец-то подняла на него глаза, захлебнувшись царившим там отчаяньем. Его лицо заострилось, а ноздри раздувались, будто мужчина кипел от ярости. Так и было, и ненависть, что он испытывал к самому себе, в эти мгновенья сделалась очевидной.