Долгий путь скомороха. Книга 1

Ратмир кинул взгляд на Великого государя, и его поразило выражение лица последнего. Побледневший, царь Иван Четвёртый, закусив губу, молча, следил за полётом Никиты Холопа, и только кадык его нервно дёргался вверх-вниз. Он весь вытянулся вперёд, сжимая пальцами с побелевшими костяшками подлокотники трона. Стоявшие за спиной царевичи радостно махали руками парившему в небе человеку. Глядя на них, бесновалась от восторга и ужаса вся толпа.

Наконец бесстрашный Никита Холоп начал снижаться, но ветром его унесло за стены Александровой слободы.

Ратмир увидел, как недовольный Великий государь пальцем подозвал к себе кого-то из опричников. К нему тут же подошёл невысокий, рыжий мужчина, в котором Ратмир сразу признал своего недавнего знакомого Григория Лукьяновича.

– Ого, сам Малюта Скуратов, – произнёс рядом чей-то мужской голос. – Ох, не к добру это.

Рыжий опричник почтительно склонился к царю, и тот стал что-то быстро шептать ему на ухо, сверкая глазами и бурно жестикулируя. На лице опричника появился уже знакомый Ратмиру хищный оскал, и он угодливо закивал… У Ратмира похолодело всё внутри. Опричник что-то скомандовал своим подчинённым, и те, вскочив на чёрных, лоснящихся скакунов, резко направили их в толпу, плетьми расчищая себе дорогу. Оставшиеся опричники, взяв под охрану помост с царём и царевичами, начали оттеснять от него людей, озлобленно действуя плетьми и остроконечными кольями. Послышались крики ужаса и боли, и толпа начала метаться в разные стороны, пытаясь спастись от ударов опричников.

– Иди скорее сюда, брат, иначе сейчас задавят! – Андроник Невежа резко дёрнул Ратмира за рукав и потащил в ближайшую нишу здания церкви. Им удалось протиснуться в неширокий зазор между двумя каменными стенами. Вокруг церкви творился ад. Стоны и крики раненых и покалеченных раздавались со всех сторон. Грубые окрики опричников, ржание лошадей дополнились зловещим карканьем потревоженных шумом ворон, стаями закружившихся над Александровой слободой. Люди, находившиеся с краю, спешно покидали площадь.

Бледный Ратмир, прикрыв глаза, одними губами зашептал: «O bone Jesu, exaudi me. Intra tua vulnera absconde me…»

– Что ты там шепчешь, брат? – возбуждённо спросил у него Андроник Невежа. – Нам с тобой повезло, что мы как тараканы забились в эту щель. Сейчас народ сбежит с площади, и мы тогда тоже сможем выйти.

– Благодарю тебя, Андроник! Сегодня ты – второй человек, который спасает мне жизнь. Боюсь, что в третий раз может так не повезти, – усмехнулся одними губами растерянный Ратмир.

Постепенно крики и шум на площади стали стихать, и Андроник выглянул из убежища.

– Ну, как я и говорил, – он повернулся лицом к Ратмиру, – людишки разбегаются. А вот трон-то царский на месте стоит. Да и сам Великий государь с царевичами на месте. Значит, будет ещё что-то. Давай, Ратмир, выбирайся, брат.

Они выбрались из щели и, отряхиваясь от пыли, огляделись вокруг: тут и там лежали мёртвые и раненые жители Александровой слободы: мужики, бабы, детишки… Крики пострадавших и пронзительный женский плач явно вызывали у Великого государя какие-то приятные ощущения, потому что теперь он с улыбкой смотрел на происходящее вокруг и что-то с довольным видом объяснял своим сыновьям.

– Думаю, что и нам не мешало бы уже поскорее уйти отсюда, – глухо произнёс Ратмир, не сводя ненавидящего взгляда с Великого государя.

– Пожалуй, ты прав, брат. Только неясно мне, почему сам Великий государь до сих пор здесь, – продолжая отряхиваться, произнёс Андроник. Он глянул в дальний конец улицы и оживился: – А вон опричники обратно скачут. Этого Никитку, скорее всего, везут. Давай уж, брат Ратмир, останемся да посмотрим, как царь-батюшка наградит Никитку Холопа за удаль и отвагу. Это ведь не каждый решится на такое – летать как вольная птица.

– Ну, давай, если уж тебе так хочется, – как-то нерешительно произнёс Ратмир, мучимый какими-то смутными предчувствиями. Он посмотрел на рыжего опричника, стоявшего рядом с троном царя. Тот радостно смеялся в унисон с Иваном Четвёртым, плотоядно щерясь крепкими, белыми зубами и оглядываясь по сторонам. В какой-то момент Ратмир поймал на себе его цепкий взгляд, но глаз не стал отводить, как делали другие. Он увидел, как рыжий Малюта криво усмехнулся и отвернулся сам, склонившись к Великому государю.

Опричники доскакали до площади, и из-за спины одного из них показался радостно улыбающийся Никита Холоп. Он ловко спрыгнул с лошади и нерешительно остановился, глядя в сторону помоста. Тут же прискакали ещё двое опричников, таща за собой на верёвке деревянные крылья. Оставшийся отчаянный люд с интересом продолжал наблюдать за происходящим.

– А ну, цыц всем! Молчать! Великий государь слово молвит! – неожиданно на всю площадь гаркнул рыжий опричник.

Тут же всё стихло, и только редкие вороны продолжали каркать, летая над площадью.