Долгий путь скомороха. Книга 1

– Я не знаю… У меня его украли, – опустив глаза, глухо пробормотал боярин Скобелев. Лицо его залило красной краской.

– Врёшь ты, боярин, как сивый мерин. Никто его у тебя не крал, – тряхнул головой Ратмир. – Или мне тебе напомнить?

– Как ты смеешь, скоморох, меня сивым мерином обзывать?! – стукнул по столу кулаком боярин Скобелев, и лицо его побагровело от гнева ещё больше. – Сейчас прикажу, и тебя повесят на суку рядом с убийцей моей дочери!

– То есть рядом с твоим сыном? – полуутвердительно спросил Ратмир.

В комнате наступила звенящая тишина.

– П-п-почему с … моим сыном? – запнувшись, вдруг осевшим голосом спросил боярин Скобелев.

– Да потому что убийцей твоей дочери стал твой сын, которого родила от тебя невинная ливонская девушка по имени Бируте. Двадцать пять лет назад ты был в войске у Великого государя и ходили вы тогда в Ливонию воевать. Помнишь, боярин?

Боярин Скобелев молча, не отрываясь, смотрел на медальон.

– Значит, помнишь, – уверенно произнёс Ратмир. – И там, на постое в одном из завоёванных ливонских дворов ты насиловал всё то время, что там находился, четырнадцатилетнюю дочку хозяев этого дома. Помнишь её – рыжеволосую невинную девочку, которую ты растлил? Родители девочки не могли никак её от тебя защитить, иначе их всех сожгли бы заживо в доме, как вы сжигали там целые деревни. Ты же помнишь, что у неё там были маленькие братья и сёстры.

– Это была война, – глухо пробормотал боярин Скобелев.

– Ага, война. Но с воинами, а не с мирными жителями, – жёстко произнёс Ратмир.

– Её семья не погибла только благодаря мне, – осёкшимся голосом пробормотал боярин.

– Это правда. Пока ты там жил и насиловал каждую ночь их дочь, они были в безопасности. Они же должны ещё были благодарными быть тебе за это, боярин? Ты это хочешь сказать? – Ратмир не спускал с боярина холодного взгляда серо-голубых глаз.

Боярин Скобелев поднял на него сумрачный взгляд и упрямо повторил:

– Это была война, и я по молодости не понимал что делал.

– Очень удобно списать все свои грехи на войну и на молодость. Думал, что на этом история закончится? – спросил Ратмир. – Так почему ты не помог ей, когда она через два года подошла к тебе на базаре за помощью с младенцем на руках? А ты её кнутом отстегал и сыну своему тогда чуть голову не снёс. У него ведь до сих пор шрам на голове … А медальон этот ты сам забыл на окне, когда ваше войско покидало эту деревню. Вот она и хранила его, и сыну вашему потом передала…

– Откуда тебе известно это всё, скоморох? – изумлённо поднял брови боярин Скобелев.

– Ты сам просил меня провести дознание по убийству твоей дочери. Кто же знал, что при этом всплывут грязные делишки твоей молодости, – с горечью произнёс Ратмир и добавил. – Все под Богом ходим, и каждому он воздаёт по заслугам. Стегая кнутом несчастную женщину с младенцем на руках, ты ведь уже тогда знал, что деревню их всё-таки тоже сожгли дотла и что родные её погибли в том пожаре. Только она сумела выбраться из огня и при этом спасла вашего общего сына. И, тем не менее, ты даже не стал с ней разговаривать.

– Я не знал, что это мой сын. И я сам отвечу за свои дела перед Богом. Ты мне здесь не указ, – жёстко отрезал боярин Скобелев. – Убирайся прочь, скоморох! Нет у меня к тебе больше вопросов. Ты своё дело сделал. И, если кому проболтаешься о том, что здесь было сказано, то не миновать тебе виселицы.

– Теперь ты понимаешь, боярин, почему я стараюсь не браться за такие дела, – ответил Ратмир, продолжая спокойно сидеть за столом. – И к тебе у меня всё та же просьба – никогда и никому не советуй меня для какого-либо дознания. Видишь, каким боком потом это может выйти, А мне ваши боярские тайны даром не нужны. Своих хватает… Кстати, сына твоего зовут Кестутис…

– Уходи, скоморох, – глухо повторил боярин Скобелев.

– Ты забыл расплатиться со мной, боярин. Или боярское слово теперь пустое место? – не поднимаясь с места, произнёс Ратмир.

Боярин Скобелев, было, вспыхнул, сверкнул глазами, но сдержался. Тяжело встал с лавки и, подойдя к сундуку, стоявшему в дальнем углу горницы, поднял крышку. Немного нагнувшись, он покопался там и, сжав в руке какой-то мешочек, опустил крышку.

– Вот, забирай и проваливай с моего двора, – кинул он на стол тяжелый, красного цвета, бархатный мешочек. Из полураскрытого отверстия мешочка на стол со звоном выкатились несколько монет.

– Здесь много, – Ратмир кинул взгляд на серебряные монетки.

– Остальное за молчание.

– Откупаешься, значит, боярин, – Ратмир потянулся за мешочком. – Ты прав, в наше время молчание дорогого стоит. Я буду молчать, боярин, но только до того момента, пока это вдруг не коснётся меня или моих людей. Поэтому и ты уж, Светозар Алексеевич, если где свидимся – не становись на моём пути.

– Пошёл вон, скоморох! – рявкнул боярин Скобелев.

– Уже ухожу, – легко поднялся с лавки Ратмир и направился к выходу. Тут, что-то вспомнив, он приостановился: – И ещё одна просьба к тебе. Уж не откажи, боярин Светозар Алексеевич.

– Мы с тобой в расчёте, скоморох! – кинул на него недовольный взгляд боярин Скобелев.