Долгий путь скомороха. Книга 2

– Нет, Ратмир. Есть ещё стражники на вышках – это мы сейчас можем отдельно по вышкам пройтись. И есть люди, что трудятся при монастыре, но живут в своих домах за его забором. Это наши певчие, ремесленники, конюхи, – поспешил пояснить схимонах Павел.

– Пусть кто-нибудь составит мне сейчас же список тех, кто живёт за забором монастыря, и я сегодня же должен их всех увидеть, – обратился к нему Ратмир и махнул рукой стоявшим в ожидании мужикам: – Всё, мужики, можете идти по своим делам. Благодарю вас, братцы, за терпение.

– Пошёл бы ты со своей благодарностью. Лучше бы денежку дал, – тихо зашептались те, разбредаясь по своим делам и натягивая на ходу рубахи.

Далее Ратмир в сопровождении отца Павла поднялся на все вышки и там осмотрел растерянных стражников. Потом он вновь вернулся в обитель игуменьи Евникии и пожал плечами:

– Ничего я пока не увидел, матушка Евникия. С одной стороны это хорошо, что все честно здесь находятся. С другой стороны означает, что тот, кто устроил все эти убийства, весьма коварен и хитёр. И нам всем нужно быть сейчас очень осторожными.

– Ты полагаешь, что душегуб кто-то из наших? – тревожно посмотрела на него игуменья.

– Думаю, что да.

– Так что же делать теперь?

– Вот ещё увижу сегодня всех остальных, кого не удалось застать, тогда смогу принять дальнейшие решения, – Ратмир машинально откинул назад упавшие на лоб вьющиеся пряди волос.

– Это мужик или баба? Как ты думаешь? – нерешительно спросила она.

– Чтобы посадить человека на кол нужна недюжинная силища. Уверен, что женщине это не под силу…

– А сестра Агафья?

– Тоже донести её из кельи до собора, и подвесить – навряд ли какой бабе сподручно, – покачал головой Ратмир.

– Тогда ищем мужика, – вздохнула игуменья Евникия и послала свою помощницу за квасом и обедом для Ратмира, пока несколько стражников разыскивали в подворьях на Девичьем поле остальных трудников Девичьего монастыря мужского пола.

«Или нескольких мужиков», – подумал про себя Ратмир.

Спустя некоторое время за дверью горницы игуменьи Евникии послышался тонкий девичий голосок: «Молитвами святых матерей наших…»

– Аминь, – торопливо воскликнула игуменья и с нетерпением уставилась на дверь.

В проёме двери показалась послушница Марфа. Не поднимая глаз, она быстро произнесла:

– Там, матушка, стражники во двор трудников согнали по твоему приказу.

– Хорошо, Марфа, иди. Мы сейчас выйдем, – ответила ей игуменья и глянула на скомороха: – Ну, что, пойдём, Ратмир. Глянешь и на этих.

Тот, допивая на ходу из деревянного расписного кубка вишнёвый мусс, быстро встал из-за обеденного стола.

Они вышли на террасу и увидели стоявших под уже нежарким солнцем бородатых мужчин. Тут же стоял схимонах Павел и вопросительно смотрел на Ратмира.

Игуменья окинула всех внимательным взглядом и недовольно нахмурилась: – Опять не все, отец Павел. А где певчий Никитка, да столяр Никодим?

– Певчий! – тихо воскликнул Ратмир и хлопнул себя правой ладонью по лбу. – Ну, конечно же певчий!

– Ты о чём сейчас, Ратмир? – встревожено посмотрела на него игуменья.

– А я-то ещё там подумал, что мне его лицо знакомым показалось, – негромко произнёс Ратмир.

– О чём ты, сын мой? – поспешил к ним подняться схимонах Павел. – О каком певчем ты сейчас упомянул? Про Никитку нашего?

– Не знаю я, как его звали. Помнишь, матушка Евникия, в тот день, что я с тобой ходил в первый раз на службу, один из певчих упал и стал биться в падучей?

– Так это и был наш Никитка. У него это уже не в первый раз было. С детства она его мучает. И он с каждым разом всё дурнее и дурнее становится. Один раз так одурел, что думали уже его в Спасо-Евфимьевский монастырь, что в Суздале, отправить. Так отец Павел вон отстоял Никитку, сам лечил его молитвами да травами разными. Сказал, что равных ему нет в округе по пению на клиросе. И что же он?

– Одним из мужиков, что сегодня утром напали на меня, и был ваш Никитка, – мрачно ответил Ратмир.

– Тебе показалось это! – с жаром воскликнул отец Павел. – Не мог он на человека напасть. Ты путаешь его, Ратмир, с кем-то другим. Никитка – тихий, послушный. Он и мухи не обидит.

– Может, и правда, путаешь? – нерешительно произнесла игуменья и вопросительно посмотрела на скомороха.

– Вот теперь я уже точно вспомнил его и уверен в своих словах, – решительно произнёс скоморох. – И почему его сейчас нет среди этих людей? Найдите, и тогда он нам сам ответит – был он сегодня утром среди нападавших или нет. И ещё по одной примете могу я распознать – этот человек или нет.

– Какая такая примета? – с неподдельным интересом спросил схимонах Павел.

– Сам когда увижу – тогда и расскажу, – твёрдо ответил Ратмир и стал спускаться к переминавшимся с ноги на ногу мужикам-трудникам. – И да, отец Павел, помнится мне, что на клиросе у вас в тот день было двое певчих. Что же про второго ничего не упоминаете?

– Это про Савку, что ли? Так его сама матушка игуменья по совету митрополита Филиппа отправила вчера на послушание в Андроников монастырь, – воскликнул схимонах Павел.

– За что? – поинтересовался Ратмир.

Игуменья бросила на отца Павла укоряющий взгляд и вздохнула: