Долгий путь в лабиринте

- Закрыли фонтан, - сказал Бабаев и счастливо улыбнулся. Он посмотрел на Агамирова. - Можно я уйду? Сейчас на промысле будет большая работа. Особенно много дел у слесарей. А я бригадир.

- Скоро вернетесь к себе. - Агамиров подвел Бабаева к стулу, усадил. - Полюбуетесь одним предметом и поедете.

При этих словах Саша вышла из кабинета.

- Быстро справились с пожаром, - продолжал Агамиров. - Кто закрывал фонтан?

- Все закрывали, - сказал Бабаев. - Одного назовешь, другой обидится. Эти трое суток люди почти не спали.

Вернулась Саша. Она принесла нечто завернутое в газету.

- Поставьте на стол, - сказал Агамиров.

- Вахсей! - воскликнул Бабаев и невольно отпрянул от стола.

Там стоял черный металлический ящичек размером в два сложенных вместе кирпича, со шкалой, какими-то маховичками и ручкой для переноски.

- Вижу, узнали, - сказал Агамиров.

- Это он! - твердил Бабаев. - Тот самый прибор, начальник!

- К сожалению, нет. Тот взорвался... Значит, утверждаете, что похож?

- Родные братья, начальник!

- Очень хорошо. - Агамиров взял у Саши лист бумаги, положил перед Бабаевым. - Это протокол. Прочтите и, если там все правильно, поставьте подпись.

Бабаев дважды прочитал бумагу.

- Все в точности, - сказал он, взял перо и размашисто подписался.

- Теперь можете ехать к себе. Вы помогли нам, спасибо. Внизу у подъезда ждет машина... - Агамиров посмотрел на Сашу, заканчивавшую разговор по телефону.

- Синяя "эмка", - сказала Саша и положила трубку. - Шофер предупрежден, доставит на промысел или куда вам потребуется. Счастливого пути.

- И вам спасибо. - Бабаев заторопился к двери. - На промысел еду, куда же еще. - У выхода он обернулся, встретился взглядом с Гарибяном: - Буду искать, не беспокойся!

Гарибян кивнул.

- О чем была речь? - спросил Агамиров, когда посетитель ушел.

- Пытаемся найти остатки взрывного устройства. Два сотрудника непрерывно дежурят возле ноль одиннадцатой. Сейчас, когда фонтан уняли, будут работать. Бабаев поможет им.

- Можешь потрогать, - сказал Агамиров, перехватив взгляд Гарибяна, брошенный им на "амперметр". - Не бойся, обезврежено.

Гарибян взял взрывной снаряд, подержал в руках, осторожно поставил на стол.

- Тяжелый...

- Сильная штука, - сказал Агамиров. - Хочешь знать, как она оказалась у нас? Так вот, это подарок. Принес один немец и подарил капитану Сизовой.

- Все шутите, товарищ начальник.

- Это правда, - сказала Саша.

- На-ка! - Агамиров достал из сейфа и протянул Гарибяну картонную папку. - Садись на диван и читай. Там все сказано. Прочти, тебе будет полезно. На мой взгляд, интересный документ... Но прежде следует кое-что пояснить. Было так: пришел посетитель, оказался у дежурного, потом в нашем отделе. С ним работала капитан Сизова.

- Мне кажется, любопытный человек, - сказала Саша. - Хорошо бы вам зрительно представить его, когда начнете читать, - она кивнула на папку. - Парень лет двадцати двух, красное лицо, белые волосы, светлые глаза, огромные рабочие руки. Голос хриплый, будто человек очень простужен...

В папке оказалась стенограмма. Гарибян прочитал ее всю, не отрываясь.

Вот этот документ.

СИЗОВА. Назовите ваше имя.

ПИФФЛЬ. Пиффль. Готфрид Бердт Пиффль. При этом сразу возникает вопрос о национальности, не так ли? Ну да, немец. Родился здесь, в Азербайджане, гражданин СССР. Служу на нефтеперерабатывающем заводе, в третьем цеху... Впрочем, вот мое удостоверение.

СИЗОВА. Спасибо. Я знаю этот завод, бывала и в вашем цеху.

ПИФФЛЬ. Тогда вы должны помнить семнадцатую установку. Три огромные колонны слева, когда въезжаешь на территорию цеха. Это лучшее, что есть на заводе.

СИЗОВА. Вы работаете на семнадцатой?

ПИФФЛЬ. Нет, я оператор девятки. Это совсем в другой стороне цеха. О семнадцатой заговорил, потому что имею поручение взорвать ее. Почему вы молчите?

СИЗОВА. Я внимательно слушаю.

ПИФФЛЬ. Вчера ко мне позвонил один человек... Однако вы должны знать кое-что из того, что было раньше. Но это займет определенное время.

СИЗОВА. Я не спешу.

ПИФФЛЬ. Так вот, это началось три года назад. Осенью тридцать четвертого года я получил странное письмо. Судя по конверту и почтовому штемпелю, его отправили из Одессы. Автор, назвавшийся другом моего покойного отца, рассказывал о "великих переменах, которые происходят в новой Германии". Он подчеркивал, что вклад в расцвет империи Гитлера должен внести каждый немец, независимо от того, где живет и подданным какой страны является. В конце он сообщал, что по всем этим вопросам хотел бы знать мое мнение. К письму был приложен адрес для ответа.

СИЗОВА. Адрес в Москве?

ПИФФЛЬ. Нет, в Берлине. Некоего Гейнца Дитриха я должен был поздравить с днем рождения. Такое поздравление свидетельствовало бы о том, что я разделяю точку зрения автора письма.

СИЗОВА. Вы послали письмо?

ПИФФЛЬ. Нет... Испугался, что в Москве его перехватят, расшифруют. Словом, поймут, что к чему, и всыплют мне по первое число.

СИЗОВА. Значит, будь вы посмелее...

ПИФФЛЬ. Отправил бы письмо. В тот год в голове у меня был полный хаос. А по Германии, которую знаю только по книгам, я и сейчас тоскую. Тоскую, ничего не могу поделать с собой!..