Долгий путь в лабиринте

— Логично, — сказала она. — Сперва поклоны и приветы: любящий брат тоскует по кузине, надеется на скорую встречу. Потом деловая часть, где речь идет о поджогах и взрывах… Ну что же, ему не откажешь в логике. Вы — немка по крови, следовательно, должны быть влюблены в фюрера. Вашего супруга всю жизнь третируют большевики. Таким образом, он тоже на стороне нацистов. Что до меня, то я — особа с этакой авантюрной жилкой в характере. Скомпрометирована, осуждена на смерть, насиделась в подвалах СД, после чего завербована и направлена сюда. А чтобы не выкинула какой-нибудь фокус, нацисты взяли заложником моего мужа, которого — они знают! — я очень люблю… Можно ли было найти лучших кандидатов для ядра диверсионно-разведывательной группы в нефтяном центре Советского Союза!..

Эрика молчала. Агамиров пересел поближе к ней.

— Вижу, вам еще не все понятно… Мы организуем такую группу, она создаст видимость активной работы. Если понадобится, будет проведена имитация диверсионных актов на промыслах и заводах — это не самое трудное, Куда сложнее сделать так, чтобы противник поверил, что по советской нефтяной промышленности наносятся ощутимые удары. Тогда можно надеяться, что секретные службы нацистов не станут спешить с созданием других групп в нашем городе…

— Групп, не известных советской контрразведке, — вставила Саша. — Они могут сильно навредить, прежде чем их выявят. В этом главный смысл операции. Как видите, мы только защищаемся. Вот, теперь вы знаете все.

Агамиров посмотрел на часы, встал.

— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал он. — Подруги познакомились, поглядели друг другу в глаза.

— Мне понравилась моя старая подруга, — сказала Эрика и улыбнулась. Она тоже встала, протянула руку Сизовой: — Можете положиться на меня… Как вас зовут?

— Эстер, — сказала Саша.

— Это ваше настоящее имя?

— Не задавайте мне таких вопросов, — мягко сказала Саша. — Пока вы не должны знать больше, чем необходимо для дела… Вам полностью доверяют. Но таков порядок. И не сердитесь на меня, хорошо?

— Это вам следовало бы рассердиться на женщину, пристающую с глупыми вопросами, — сказала Эрика. — Я понимаю: для вас самые трудные испытания, быть может, еще впереди… И если так, буду молить Бога, чтобы все окончилось благополучно.

У Саши больно кольнуло сердце. С момента, когда она приземлилась на парашюте, ее не покидала мысль об Энрико. То, что она на Родине, — это всего лишь передышка. Ей еще предстоит вернуться на Запад — иначе Энрико не выкарабкаться.

Агамиров сказал:

— Завтра парашютистка должна приехать в Баку и встретиться с подругой. Полдень — удобное время?

— Для меня — да, — сказала Эрика.

— О том, что агент переброшен через границу, известно не только нам, — продолжал Агамиров. — Поэтому за домом Эрики Хоссбах могут наблюдать, чтобы зафиксировать приход агента. Вот я и подумал: будет лучше, если встреча подруг произойдет «на людях». Скажем, Эрика возвращается из магазина, а возле дома к ней подходит Эстер. Тогда наблюдатель получил бы возможность убедиться, что они узнали друг друга, рады встрече.

— Мне нравится, — сказала Саша. — Так и решим.

Агамиров проводил Эрику к машине и вернулся.

— Придется вам переночевать здесь, — сказал он. — Завтра Хоссбах покажет ваше постоянное жилье. Мы решили вопрос и о вашей работе: ведь заброшенному сюда агенту полагалось бы легализоваться. Вот вы и поступите на службу. Есть несколько вариантов, выберете, какой понравится.

— Муж Эрики посвящен во все это?

— Он очень способный инженер. И хороший человек. Все понял правильно. Мы сразу нашли общий язык.

— Его зовут Назарли?

— Да, Искандер Назарли. Кстати, знает немецкий. А Эрика свободно говорит по-азербайджански… Но в контакт с Назарли войдете не сразу. Так будет естественнее. В группу мы подберем еще несколько человек. Все — наши работники.

— А тот немец… Пиффль? Мне показалось странным, что Тилле ни разу не упомянул о нем.

— Ничего странного. Тилле уже год как установил связь с этим человеком.

— Та же цель?

— Да. Естественно, мы не мешаем их контактам. Пиффль все делает как надо. С нашей помощью создал «диверсионную группу».

— Ну а практические дела? Ведь одних разговоров недостаточно.

— Мы разработали крупную «акцию» на одном заводе. Пиффль запросил согласие Берлина на проведение диверсии. И знаете, какой пришел ответ?

— Отказ?

— Похвалили за активность, но сказали, чтобы с акциями не торопился.

— Выжидают начала войны, чтобы удар оказался особенно чувствительным. Ударит Пиффль, ударит группа Альфы… Война, немцы рвутся через границу, а в глубоком советском тылу взрываются важнейшие нефтяные объекты… Неплохо задумано! Ведь и мне категорически запрещено предпринимать какие-либо действия без особой команды… Вообще оперативная обстановка сложная?

— Кроме немцев большую активность проявляют англичане. Используется территория Ирана и Турции. Они имеют в этих странах хорошие возможности…

— Представляю, как вам достается!