Долгий путь в лабиринте

— Вовсе не обязательно, чтобы они так рассудили. Ведь на самом деле все было иначе. Разве Пиффль причастен к аресту диверсанта?

Саша озадаченно посмотрела на начальника.

— Погодите, погодите, — пробормотала она. — Кажется, начинаю понимать… Нет, концы с концами не сходятся. Они все равно будут подозревать Пиффля. Ведь установка номер семнадцать не взорвана!

— А если все же инсценировать взрыв? Напечатать о происшествии в газетах?..

— Заодно и рассказать, как был схвачен диверсант! — подхватила Саша. — Это уже кое-что!

— Самое удивительное, что мы напишем сущую правду. — Агамиров не смог сдержать улыбки. — Ну как? Имеются возражения?

— Думаю, надо сделать попытку.

— Обязательно надо. Готфрид Пиффль для них слишком соблазнительная фигура: сын выходца из Германии, охотно пошел на вербовку… Как же они расстанутся с таким, даже не сделав попытки проверить его надежность?.. Обязательно будут проверять всеми доступными им средствами. А это уже наша забота, чтобы Пиффль проверку выдержал. Ну вот, так и решим. Но эту работу будут делать другие…

— Не понимаю, — сказала Саша.

— Скоро поймете. Прибыл товарищ, интересуется вами.

— Кто?

— Он скажет сам. Вам надо поехать к нему.

— Теперь же, немедленно?

Агамиров кивнул. Зажег папиросу, почему-то вздохнув при этом.

— Дайте и мне, — попросила Саша.

Она взяла папиросу, прикурила от спички, которую предупредительно поднес начальник отдела.

— Почему вы так смотрите на меня? Будто жалеете.

— Жалею? — переспросил Агамиров. — Обычно вы не курите. А теперь вот взяли в рот эту гадость.

И он фальшиво рассмеялся.

Саше вдруг стало одиноко, тоскливо.

— Чего еще хотят от меня? — сказала она, и голос ее прозвучал непривычно резко. — Опять придется куда-то переезжать? Но я почти пятнадцать лет мотаюсь по стране. Может, достаточно?.. Да и семья у меня. И не девчонка я!

Она встала, пошла к выходу.

Агамиров проводил ее до двери.

— Куда являться-то? — спросила Саша.

Агамиров показал за окно. На противоположной стороне улицы, у спортивного дворца «Динамо», стоял большой синий автомобиль.

— Прислан за вами.

— М-да. — Саша наморщила нос и вдруг рассмеялась.

Глядя на нее, захохотал и Агамиров.

— Ну и характер у вас, — проговорил он, вытирая повлажневшие глаза. — Я-то думал, нет на свете женщины злее моей обожаемой Шовкет-ханум. Теперь буду спать спокойно.

— Спите спокойно, дорогой товарищ, — в тон ему ответила Саша. — А при встрече я обязательно сообщу моей дорогой соседке, какой у нее любящий муженек.

Семья Агамировых, состоявшая из родителей и шестерых ребят, мал мала меньше, и Саша с Энрико и дочкой жили в одном доме неподалеку от наркомата.

Синий автомобиль выбрался за пределы города и стал пересекать Апшерон. Спустя час он оказался на северном берегу полуострова. Здесь было царство песка, ноздреватых скал. Дул ветер, море атаковало гряду рифов, торчащую в сотне метров от суши, и, обессилев в этой борьбе, вяло накатывалось на пологий берег. Поселки, несколько вышек разведочных буровых партий, станция пригородного электропоезда — все это осталось в стороне. Впереди, на округлом, как курган, скалистом мысе, одиноко белел столбик маяка.

— Приехали, — сказал шофер.

Саша быстро взглянула на него, силясь сообразить, зачем ее везут к маяку.

Но шофер имел в виду не маяк.

Автомобиль обогнул нагромождение серых скал, и она увидела строение — стену из ракушечника, за ней кроны деревьев и часть крыши.

Отворились ворота. Автомобиль въехал в них.

Еще через минуту Саша стояла перед Кузьмичом, прижималась лицом к его колючей щеке, что-то говорила ему. А он молча гладил ее по голове.

— Сколько же мы не виделись?! — воскликнула Саша. — Ну да, с двадцатого… Погоди, ведь это почти семнадцать лет?.. Где ж ты был, дорогой мой Кузьмич? Гляди, и бороду отрастил… Зачем тебе борода?

— Для солидности, — сказал Кузьмич. — А то все твердят: годы идут, ты же все молодой, когда наконец будешь стариться? Вот и принудили меня завести бороду, Ежели не одобряешь, сбрею в момент.

Он шутил, а глаза смотрели внимательно, будто заново изучали собеседницу.

Сильно сдал за эти годы Кузьмич — поседел, стал горбиться. Да и борода старила, хотя она была у Кузьмича особенная — полоска серых с проседью волос тянулась по краю нижней челюсти, от виска к виску, курчавясь на подбородке, будто ее специально завили. Словом, облик Кузьмича Саше не понравился.

Она не удивилась, что ее привезли в этот дом на пустынном взморье. Бывают обстоятельства, когда работникам секретной службы надо скрывать свои контакты и встречи. Только гадала: о чем пойдет разговор?

Кузьмич обнял ее за плечи, повел в дом.