Долго и счастливо

– В том-то и дело, Луна, что я не злюсь на тебя. – Он вздохнул и покачал головой. – Знаю, сейчас не время и не место для этого, но прошу: выслушай меня. Ты понравилась мне с первого взгляда, понимаешь? В ту нашу первую встречу, когда схватила меня на парковке и утащила на свадьбу мамы. Именно тот момент стал для меня началом. Вот почему я и пригласил тебя на танец, полез на танцпол на той дурацкой вечеринке, когда тебя лапал лопоухий, согласился на работу, пари и все это. Я надеялся, что, если выиграю, то заставлю тебя сходить со мной на свидание, даже если буду встречаться с кем-то. Думал, раз нет другого выбора, ты дашь мне шанс.

Я удивленно моргнула, пытаясь осознать сказанное.

– Но мне казалось, ты увлечен Лорен.

– Она была – да и сейчас – великолепна, – сказал он. – И мы провели парочку прекрасных, грандиозных вечеров вместе. Но все же именно с тобой я с нетерпением ждал встречи каждый день и хотел проводить время, даже несмотря на скучную и выматывающую работу. Вот только я не знал, как сообщить о своих чувствах до того момента, пока в магазине «Все за доллар» ты не сказала, что считаешь меня своим другом и желаешь счастья.

– Но ты же понимал, что мы подружились, – прошептала я.

На парковку заехало еще несколько машин, в которых прибыла основная масса гостей.

– Надеялся, – ответил Эмброуз, – но когда услышал это от тебя, то понял: вот мой шанс. Словно ты приоткрыла дверь и у меня появилась возможность войти. Именно это я сказал Джилли в тот вечер у фургона. Признался, что сходил по тебе с ума все лето, но понимал, что ты все еще залечиваешь сердце после разрыва, поэтому решил действовать осторожно. Она ответила, что будет трудно конкурировать с Итаном и на то есть множество причин. Но я не понял, о чем говорила Джилли, поэтому попросил все объяснить.

И снова рядом с нами возник Итан.

– Я очень сильно любила его. Никто и никогда не поймет, что я пережила, потеряв его.

– В том-то и дело. – Он опустил глаза и вздохнул. – Я не пытался понять твои чувства к этому человеку, а просто наконец-то ощутил, что хоть немного стал говорить с тобой на одном языке.

На мгновение в голове возникла идея попробовать рискнуть и открыться навстречу чувствам, но меня тут же сковал всепоглощающий страх. Молния не ударяет дважды в одно место, но у любого правила есть исключения. Как я смогу вновь отправиться на прогулки на закате и окунуться в длительные отношения, не ожидая того, что однажды уже случилось со мной? Это пугало больше, чем что-либо на свете. Ну, кроме совершенного бездействия.

– Простите…

– На заднем дворе! – обернувшись к толпе, которая собралась на стоянке, крикнул Эмброуз. – Обойдите дом по тропинке!

– Ты кричишь на гостей, – тихо одернула я его.

– Простите, – снова произнес он, затем повернулся ко мне, и его лицо вновь стало серьезным. – Мне жаль, что ты не осталась там, на танцполе, в тот вечер, а сбежала.

Я хотела признаться, что тоже жалею о многом, но промолчала, ведь уже утверждала обратное.

– Но я это сделала, и теперь…

Я не закончила фразу. Да и он – тоже. Мы просто стояли у тропинки, пока мимо нас проходили гости, следуя друг за другом в верном направлении. Весь вечер они будут танцевать, смотреть на дрессированных собак и клоунов, произносить головокружительные тосты и в конце обязательно пустят слезу, прощаясь с молодоженами. Но все это ждет их впереди. И начало всегда лучше всего.

– Мне жаль, – сказала я, – что не рассказала тебе об Итане, и что уехала, и все остальное…

– Мне тоже жаль, – ответил он, затем сглотнул и оглядел парковку. – Зато в следующий раз буду знать, как говорить о своих чувствах. И не стану их скрывать.

– А я сразу расскажу о том, что действительно имеет значение. И больше никаких сюрпризов.

Мы снова посмотрели друг на друга. Мужчина в галстуке-бабочке остановился на мгновение за спиной у Эмброуза, но, оглядевшись, направился в нужную сторону.

– Что ж, – через мгновение сказал Эмброуз, – стоит порадоваться, что мы научились чему-то на своих ошибках и в следующий раз будем относиться к понравившимся нам людям совершенно по-другому. Это здорово.

– Верно. – Я улыбнулась. – Береги себя, Эмброуз.

– И ты себя, – ответил он. – Пока, Луна.

Затем я отправилась к своей машине. Вот и все. Это было настоящим прощанием. Никто не убегал и не злился, никаких криков или внезапных душераздирающих сцен, из-за которых остаешься в подвешенном состоянии. И это было ново для меня, как и многое другое, что произошло после знакомства с Эмброузом. Мне казалось, что от этого я должна чувствовать себя лучше и спокойнее, но стоило сесть за руль, как из глаз полились слезы.

Так что я решила немного отвлечься от грустных мыслей перед встречей с Беном и отправилась за кофе.

Вечером в «Яванском кофе» оказалось спокойнее и, к счастью, не было Лео и очереди. Зато «телефонистка» сидела за любимым столиком и, как обычно, разговаривала.

– Большой латте с толстым слоем молочной пены, – сказала я бариста, девушке с азиатской внешностью и миленькой стрижкой пикси.