Долго и счастливо (ЛП)

Почему-то мой свадебный день приходит на ум. Толпы людей восхищались и махали мне, когда я ехала по городу в королевском экипаже с Эдвардом. Представляю, что эти восхищенные, восторженные лица изменяются в ненависти и презрении, и обнимаю руками подушку, как будто это было тело Эдварда. Всегда буду благодарна Эдварду за спасение меня на суде, и не жалею о том, что ушла с ним, но цена, которую мы заплатим, трудно представить. Даже если я не забочусь о своей репутации, мне ненавистна мысль, что люди повернулись против Эдварда.

— Что сказал его высочество? — спрашивает Поппи. Она протягивает руку и похлопывает меня по руке. — Конечно, он уже прочитал эту историю, если газета была распродана сегодня утром.

— Еще не знаю, — я говорю им, что Эдвард собирается развестись с Катрионой. И Элли, и Поппи выглядят довольными, но одновременно удивленными.

— Леди Катриона готова развестись с его высочеством? — недоверчиво говорит Элли.

Обещала Эдварду, что сохраню секрет о муже Катрионы, поэтому все, что могу сказать, это что-то вроде того, что Катриона чувствовала раскаяние за то, что бросила меня в тюрьму и вызвала гнев Эдварда.

— Понимаю, — Элли все еще выглядит озабоченной. — Но с этой ужасной историей о тебе, которая распространилась повсюду, вы думаете, что суд предоставит Его Высочеству развод?

— Я спрошу Джонатана, — нетерпеливо говорит Поппи. — Он придумает что-нибудь, чтобы помочь Его Высочеству аргументировать это дело.

Улыбаюсь, зараженная ее оптимизмом. Но мои инстинкты говорят мне, что это будет не так просто. Все, чего я пыталась достичь в Ателии, всегда встречалась с препятствиями, и я сильно подозреваю, что это не будет исключением.

Глава 31

Эдвард

Я закрываю дверь ванной и иду по мраморному коридору, мой шаг значительно легче. Не могу дождаться, когда доберусь до дома Генри к Кэт. Я послал ходатайство о разводе, как только обнаружил, что у Катрионы Брэдшоу был муж в Морине. Сегодня получил подтверждение формы обслуживания и уведомление о форме разбирательства, которую дал Катрионе Брэдшоу, чтобы заполнить. Я несу обе формы в большом конверте с коричневой бумагой, чтобы попросить Джорджа лично доставить формы в Верховный суд. Как только они одобрят, мне будет предоставлен указ, а через три месяца могу подать заявку на абсолютный указ. Вот когда я буду свободным человеком.

Три месяца, пока не смогу вернуть Кэт в качестве моей законной жены. Горячо молюсь о том, чтобы на нашем пути не было препятствий.

Катриона Брэдшоу казалась подавленной, когда подписывала формы и возвращала мне копии. Легкие приступы раскаяния у меня в сердце исчезают в одно мгновение, когда вспоминаю тот день, когда увидел Кэт на суде. Были случаи, когда видел ее хрупкую и уязвимую, особенно в течение дней, следующих за ее вторым отъездом из Ателии, но даже в этот период она могла найти оптимизм и утешить меня. На этот раз она была бледной, худенькой и заметно потрясенной, цепляясь за меня, как сломанная кукла, ее обычный огненный дух полностью угас. Если бы я не был законопослушным человеком, попытался бы заказать убийство сестер Брэдшоу, причинивших такую боль и страдание моей Кэт.

Жак, муж Катрионы Брэдшоу, был ключом к ее соглашению с моей просьбой о разводе. Не будь его, я все равно бы попытался выяснить законный и этичный способ избавиться от Катрионы Брэдшоу. Я бы не смог оправдать Кэт за ее «преступлении» в суде, если бы у меня не было отца, выдавшего королевское помилование, которое он вряд ли дал. Итак, когда Жак попросил сумму, чтобы решить проблему между ним и Катрионой, а также спонсировать его законное разрешение остаться и работать в Ателии, я не сомневался в его просьбе. Все, что может убрать Катриону Брэдшоу, стоит того.

Когда мои мысли обращаются ко двору, я не могу быть таким оптимистичным. Несмотря на подписи Катрионы в формах, окончательное решение будет за судьями. Причина развода, которую я дал как «безвозвратная ошибку», не является нормальной, и в самом деле ее даже не слышали. Однако если дело доходит до этого, нет другого выбора, кроме как выявить существование Жака. Я пообещал Катрионе, что не позволю публике узнать о ее тайне, если только это не станет последней каплей.

Нет, я действительно беспокоюсь о Кэт. Сегодня утром читал газеты. Была одна история о суде, и автор был жестоким, суровым и презрительным в своем описании Кэт. Как будто она была корыстной сиреной, которая заставила меня потерять голову. В последнюю части признаю правдивой, но, что касается того, что Кэт сирена, могу только смеяться. Люди никогда не понимают, что Кэт не собиралась ввязывать меня в брак. Если бы не моя настойчивость (дважды!), она бы никогда не вышла за меня замуж.

Почти не замечаю, что кто-то зовет меня, так как хочу покинуть дворец. И затем мой разум отмечает оратора, и я заставляю себя остановиться.

— Отец, — я сохраняю приятную улыбку на лице. — Добрый день.

Он хмурится.

— Куда ты идешь?

— В то же место, где был вчера.