Долго тебя ждала

– Погоди, Барб, я не уверен, что Мариам понравится эта идея…

– Ну, так поговори с ней, в чем дело? Ты что, не знаешь, как уломать женщину? Я тебе подскажу пару приемчиков! – захохотала Барб и отключилась.

Женя растерянно провел по волосам. Сел на кровать. С одной стороны простынь сбилась, и оголился пожелтевший от времени матрас. Им бы кровать побольше на тот месяц, что ему выделили. Месяц – хороший срок. Достаточный для того, чтобы поднявшаяся вокруг них шумиха стихла. Вот бы еще Мариам согласилась на участие в ней. М-да уж. Кравец подтянул к себе фотоальбом. Нашел то, где они вдвоем с Мариам были запечатлены на сцене школьного актового зала. Он – худой, как жердь, с придурковатой стрижкой. Она –  в пышном бальном платье и с хитроумной прической на голове. Мода, конечно, была – закачаешься.

А ведь Барб права. Такие истории простой народ очень любит. Дав себе обещание все-все обговорить с Мариам, Женя поправил простынь и улегся досыпать. В следующий раз он проснулся, потому что у него орал телефон.

– Да, – буркнул в трубку.

– Ты что, спишь?! Утро какое, ты видел?

– Бык? – зевнул Кравец.

– Ага! Что? Не узнал?! Мы собираемся погонять на лыжах. Пухляк невероятный. Дуй за Мариам с Левоном, и к нам. Возражения не принимаются.

– Я думал, вы после вчерашнего будете отсыпаться как минимум до обеда.

– Еще чего! Ну, все, ждем. Сбор у нас. Мариам знает, куда ехать.

В трубке послышались гудки. Женя пожал плечами. Постельное перестилать было некогда, он набросил сверху одеяло и поплелся в душ. Помылся, оделся. Одежды он много не брал. И уж, конечно, не брал той, что подошла бы для катания на лыжах. Поскольку на побережье было уже тепло, куртку и шапку он надевать не стал. Перекинул ту через руку и пошел по знакомому адресу. Толкнул калитку. Нырнул под виноградную арку. Постучал…

– Ж-женя? А ты что тут… Я же предупреждала! – Мариам затравленно оглянулась через плечо. Кравец поморщился. Быть чьей-то грязной тайной оказалось так… гадко. Тут же по-детски захотелось выкинуть какой-нибудь фокус. Взять ее и поцеловать, например. В до сих пор припухшие от его стараний губы.

– Я от Быка. Он что, не звонил?

– Ромка? Нет. – Мариам покачала головой и переступила с ноги на ногу. В домашнем платье длиной до колен и в вязаных носочках она  выглядела… дьявольски притягательно.

– Так я войду?

– Д-да, конечно. А что случилось?

– Нас приглашают покататься на лыжах. Отказы не принимаются. Последний пухляк грех пропустить.

– Здрасте! – пробасил голос за спиной.

– Здрасте. – Кравец обернулся. Левон стоял на пороге кухни с зажатым хачапури в руке.

– Левон, сынок, познакомься. Это – Евгений Кравец. Мой одноклассник. Тот, что уехал в Америку, помнишь, я тебе рассказывала? Жень, это мой сын.

Максимально нелепая ситуация. Кравец не представлял, как общаться с детьми. Да и не был сын Мариам похож на ребенка. Глядя на нее, такую маленькую, ладненькую, и его, такого огромного, было непонятно, как она вообще родила? Это возможно?

– Круто! Вы программер?!

– Стартапер, – поправил Кравец. Потому что второе включало в себя намного больше, чем просто навыки программирования.

– Круто, – повторил Левон. – Компьютеры – это круто.

– Не тогда, когда ты в них сидишь день и ночь! – включила строгую мамочку Мариам.

Черт возьми! У него все же не укладывалось в голове, что она может быть чьей-то матерью! Матерью… Это ж надо. Он ее совсем малышкой помнил. С тугими косичками на плечах. И пушком вокруг лица, который завивался в спиральки, когда Мариам потела.

– А я не сижу! – буркнул Левон для порядка. А потом подмигнул Кравцу, наверняка решив, что нашел в его лице союзника. Тогда как Женя не спешил вставать на сторону пацана и тем самым ставить под вопрос методы воспитания его матери. Злить Мариам ему не хотелось. Целовать, гнуть, покрывать… да. Но не злить.

– Бык велел нам поторапливаться, – напомнил Женя.

– Я не знаю. У меня сегодня один выходной. На него намечено столько планов…

Неожиданно на помощь Кравцу пришел Левон.

– Это все можно сделать когда угодно. А снега больше не будет! Ну, ма-ам…

Если ему, Жене Кравцу, Мариам могла запросто отказать, то ее великовозрастный сынок, похоже, вил из матери веревки.

– Ладно. Но сначала завтрак! Ты голодный? – взгляд Мариам остановился на Жене. О, да. Он был очень, очень голоден. И если бы они были одни… – Я испекла хачапури.

Они прошли на кухню. Здесь с его последнего визита ничего не поменялось – вдруг понял Кравец. Если только обои. А так – и добротная кухонная стенка, и овальный обеденный стол под абажуром – все, как в детстве. Только вместо тети Лали по кухне хлопочет ее дочь – Мариам.  Какой же она все-таки… стала.

Левон ухмыльнулся.

– Что? – вздернул бровь Кравец.

– Ты, как все, – фыркнул парень.

– Как все?

– Ну, да. На маму пялишься. Красивая она у меня, правда? – Мариам как раз вышла из кухни, чтобы что-то принести из кладовой.

– Да. Действительно, – сухо заметил Женя, размышляя про себя – это ж кто эти «все», которые на нее пялятся?

– Красивее голливудских звезд? Ты ж их видел?

– Кого? – Женя не на шутку тупил.

– Ну, я не знаю. Какую-нибудь Марго Робби…