Долгое чаепитие

– Э, да, вполне подойдет, – сказал довольный всем человек. Он сказал это как автомат, без всякого выражения, словно повторяя чужие слова под диктовку.

– Еще какой-нибудь сок, – добавил он. – О'кей, спасибо.

Тут он замолчал и снова ушел в созерцание пустоты.

– Очень необычный случай, – сказал Стэндиш, – то есть, вернее, мы в этом убеждены, совершенно уникальный. Я никогда не встречал в своей практике чего-нибудь, хоть отдаленно напоминающего это заболевание. Было практически невозможно установить природу этого явления, поэтому мы даже не стали утруждать себя попытками дать ему какое-то название.

– Следует ли мне помочь господину Элвису занять прежнее положение в постели? – обратился к Стэндишу санитар. Стэндиш молча кивнул. Он не собирался тратить слова на каких-то прислужников.

Санитар наклонился к пациенту и сказал, что постель готова.

– Господин Элвис, – начал он.

Господин Элвис, казалось, с трудом выплыл из тумана грез.

– А! Что? – слабо переспросил он.

– Вам помочь лечь в постель?

– Ах да. О да, благодарю вас. Это было бы очень любезно с вашей стороны.

Несмотря на свой ошарашенный и сбитый с толку вид, господин Элвис вполне способен был сам, без чьей-либо помощи, лечь в постель. Единственное, чем мог помочь санитар, – это увещевать и подбодрять какими-нибудь ласковыми словами. Как только господин Элвис удобно устроился, санитар вежливо кивнул Стэндишу и сошел со сцены.

Откинувшись на сооружение из множества подушек, господин Элвис вновь впал в свое обычное трансообразное состояние. Голова его склонилась на грудь, а взгляд уперся в одну из костлявых коленок, выпиравших из-под одеяла.

– Соедините меня с Нью-Йорком, – потребовал он.

Кейт взглянула на Стэндиша, ожидая от него каких-нибудь объяснений, но объяснений не последовало.

– Да, конечно, – подтвердил мистер Элвис, – начинается с 541. Подождите, пожалуйста, сейчас посмотрю. – Он продиктовал остальные цифры номера телефона своим неживым, каким-то роботизированным голосом.

– Вы можете мне объяснить, что здесь происходит? – не выдержала наконец Кейт.

– Нам потребовалось достаточно много времени, чтобы выяснить, в чем тут дело. Причина была обнаружена совершенно случайно. В тот момент по телевизору… – он показал на маленький переносной телевизор, вмонтированный сбоку в кровать, – …шла какая-то программа, одна из тех, где без конца болтают, ее передавали непосредственно в прямой эфир. Чрезвычайно любопытная вещь. В этот момент мистер Элвис сидел и разглагольствовал на тему о том, как он терпеть не может Би-би-си, – а может, он имел в виду какую-то другую телекомпанию, сейчас их столько развелось, что всех не упомнишь, оскорблял почем зря ее ведущего, сравнивая его с одним местом, которое пониже спины, и говорил, что не может дождаться, когда наконец кончится эта программа, и что, ладно уж, так и быть, он сейчас подойдет, – и с этого момента вдруг все, что говорил господин Элвис, зазвучало чуть ли не синхронно на телевидении.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – сказала Кейт.

– Я был бы весьма удивлен, если бы вы понимали, – парировал Стэндиш. – Я имел в виду, что все слова мистера Элвиса через секунду воспроизводились на экране человеком по имени Дастин Хоффман. Дело в том, что господину Элвису, по-видимому, было заранее известно все, что скажет Дастин Хоффман, примерно за секунду или две до того, как он собирался это сделать. Думаю, господин Хоффман был бы не в восторге, если б узнал об этом. Мы неоднократно пытались заострить внимание господина Элвиса на этой проблеме, но тщетно: он никак не мог понять, о чем идет речь.

– Что здесь происходит, черт возьми? – миролюбиво осведомился господин Элвис.

– По-видимому, в данный момент господин Хоффман снимается в каком-то фильме, и съемки его проходят где-то на Западном побережье Америки.

Стэндиш посмотрел на часы.

– Вероятно, он только что проснулся в номере гостиницы и собирается делать утренние звонки, – добавил он.

Кейт в изумлении переводила взгляд со Стэндиша на господина Элвиса.

– И давно это с ним?

– О да, уже лет пять, я думаю. Началось это ни с того ни с сего. Однажды он сидел и ужинал со своей семьей, как вдруг неожиданно стал говорить, что ему не нравится его съемочный павильон. Вскоре после этого он рассказал, как он где-то снимался. Всю ночь не сомкнув глаз он продолжал эти разговоры, снова и снова повторяя какие-то с виду бессмысленные фразы, и при этом заявлял, что ему плевать, что написано в тексте. Можете себе представить, каково было членам его семьи – жить в доме с таким замечательным актером, даже не подозревая об этом. Сейчас кажется удивительным, что они так долго не могли разобраться, в чем дело. Тем более после того случая, когда он разбудил всех чуть не на рассвете, чтобы выразить благодарность им, режиссеру и продюсеру, за присуждение ему премии «Оскар».

Кейт, даже не подозревавшая, какие тяжкие испытания готовит ей следующий день, подумала, что это было самое сильное из всех потрясений, которые ей суждено было пережить за этот день.