Долгое дело

— А то у меня лежит в холодильнике две пачки пельменей. Я б сварил — и к тебе с кастрюлькой. Или ты чаю хочешь?

— Спасибо, дома пил.

— Утречком я подъеду.

— Зачем?

— Поговорить с прокурорами.

— Они не станут тебя слушать.

— Ну, плохо ты меня знаешь. Если не будут слушать, я привезу Леденцова. А он про себя говорит, что любому даст сто очков вперёд, и все в импортной оправе. Кстати, совет — пиши стихи.

— Какие стихи?

— Какие получаться. «Средь шумного бала, случайно…» Или такие: «Понравилась грибу-боровику сыроежка из родного бора…» Пиши — помогает от нервов. Старик, утром встретимся. Пока.

«Старик». Слово, избитое юнцами, у инспектора прозвучало с исконным смыслом: старик, а значит — умный и добрый. Впервые так назвал. Да разве Рябинин не знает всего того, что сказал ему Вадим? Если бы жилость только умом, то грудь не стягивала бы проволочная боль. Но Вадим и звонил, чтобы ослабить эту боль. Спасибо, старик.

Телефон ожил вновь — ещё не остыла трубка.

— Да…

— Мне следователя прокуратуры Зареченского района, юриста первого класса, товарища Рябинина.

— Я слушаю.

— С вами говорит не брюнет, не шатен, не блондин. Догадались?

— Нет, не догадался. — Рябинина удивили не только слова, но и голос, игривый и разудалый, словно звонили из ресторана.

— На проводе инспектор уголовного розыска лейтенант Леденцов.

— А-а, привет.

— Как состояние здоровья, Сергей Георгиевич?

— Вроде бы ничего, — улыбнулся Рябинин: спасибо тебе, Вадим, старик.

— А моё подкачало.

— Что такое?

— А всё кащею и кащею.

— В каком смысле… кащею?

— Худею от оперативных нагрузок. К примеру, сейчас нахожусь на дежурстве и чешу репу.

— Что чешешь?

— Голову, значит. Задумали мы тут с ребятами спортивную викторинку, а мне поручили сочинить вопросы. Не послушаете?

— Послушаю.

— Вопрос первый: какой вид спорта требует физической вилы не больше, чем у месячного ребёнка?

— А какой?

— Шахматы. Вопрос второй: почему болельщики, кричащие «Судью на мыло!», никогда не уточняют на какое — на хозяйственное или на туалетное?

— Неплохо.

— Вопрос третий: почему скачки на дрессированной лошади считают спортом, а скачки на дрессированной корове — цирком?

— Смешно.

— Вопрос четвёртый: можно ли бокс назвать интеллектуальным занятием, поскольку в нём бьют кулаками непосредственно по интеллекту?

— Сам придумал?

— Товарищ капитан помог. Ну и так далее. Сергей Георгиевич, а вы знаете, кто оптимист и кто пессимист? Пессимист выпьет рюмку коньяка и поморщится: клопами пахнет. Оптимист раздавит клопа и обрадуется: коньяком пахнет.

— Намёк понял, старик.

— Желаю здравствовать, Сергей Георгиевич.

Рябинин положил трубку. Спасибо, ребята. Ему сейчас всё годится злость Вадима, и спортивная викторина, и старый анекдот. Спасибо, старики. Но не хватало слов ещё одного человека… С чего он взял, что она спит? Да разве она заснёт…

Он набрал номер, прижавшись к не остывающей всю ночь трубке.

— Лида…

— Серёженька!

— Не спишь?

— Как и ты.

— Какая тёмная ночь…

— Серёженька, ведь были и темнее.

— Дождь льёт…

— Лили и не такие.

— Холодно…

— Бывали и морозы.

— Грибы поджарила?

— На завтрак, к твоему приходу.

— Только не пережарь. Как там домовой?

— А его нет, он ушёл к тебе.

— Да, он здесь, поэтому я спокоен. Хочу вот лечь на диван и поспать. А ты?

— Я тоже ложусь.

— Спокойной ночи, Лидок.

— Спи, Серёженька…

Из дневника следователя (на отдельном листке).

Главное достижение цивилизации не атомная энергия и не ракеты, не телевизоры и не автомобили, не кофемолки и не санузлы… Главное достижение цивилизации — гуманизм.

Добровольная исповедь.

Иногда я обращаюсь к Бахусу. У каждого из нас что-то болит, поэтому каждый старается забыться. Каждый-каждый! Один сидит у телевизора, второй бежит на стадион, третий придумал хобби, четвёртый играет в домино-карты… Но самый надёжный способ — выпить и прийти в состояние эйфории, именуемое в народе кайфом. В конце концов, пьяница — это человек, который забывается не тем способом. Пью ли я?

Я не пью, а продлеваю удовольствие жизни.

Беспалов неприкаянно прошёлся по коридору и сел у кабинета Васина. Городская прокуратура оживёт через полчаса, не раньше. Надо бы подождать в машине. Скажут, прокурор района, а болтается по коридорам, как следователь после дежурства. Где-то здесь Рябинин… Расхлябанный стул сутяжно крякнул в утренней пустоте. Прокурор непроизвольно отозвался хриплым вздохом и закурил сигарету. Невкусный дым сухо вошёл в него, не успокаивая. Где-то здесь Рябинин…