Долгое эхо

Голубичка почувствовала мрачное удовлетворение при мысли о том, как разозлился бы Львиносвет, узнай он об этом. Но она не собиралась ставить его в известность о своих поступках. Отныне она будет сама решать, что ей делать! Никто ей не указ.

Острый месяц висел над верхушками деревьев, проливая свой свет сквозь ветви деревьев и серебря лесную землю. Вдохнув горьковатые запахи мокрого леса, Голубичка потрусила в сторону деревьев.

Искролапка помчалась за ней.

— Интересно, кто-нибудь еще гуляет в такое время?

Голубичка мысленно прощупала лес, выискивая любые признаки движения. Лиса продиралась сквозь папоротники. Сова тугой спиралью летела сквозь ветви деревьев, нацелившись на мышку. Волны озера с тихим шепотом набегали на берег, словно материнский язык, вылизывавший шерстку своего котенка. Далеко, за границей Грозового племени, хныкал Сумрачный котенок, потревоженный плохим сном, а на другом берегу озера, за лагерем Речных котов, Двуногие о чем-то громко спорили в своем гнезде.

— Куда пойдем? — Неожиданный вопрос Искролапки вернул Голубичку к реальности. — Давай к Заброшенному гнезду Двуногих? Там жутко. Спорим, ты струсишь?

Ну уж нет! На этот раз Голубичка точно знала, чего она хочет. Она чувствовала, как Осока беспокойно вертится на своей подстилке, то открывая, то закрывая глаза; видно, боль в прокушенной лапе не давала ей покоя.

— Пойдем на пустоши!

Искролапка резко остановилась.

— На территорию племени Ветра?!

— Ага, прямо к ним в лагерь! — сказала Голубичка, останавливаясь рядом с сестрой. Она знала, что Искролапка ни за что не захочет показать, что струсила.

Искролапка смотрела на нее и поводила усами, словно учуяла запах дичи.

— В их лагерь? — еле слышно повторила она.

— Я не видела Осоку и Белогрудку с тех пор, как вернулась из путешествия. Хочу их проведать!

Искролапка уронила хвост.

— Но… зачем ты хочешь их видеть? — с недоумением и обидой спросила она. — Зачем тебе друзья в племени Ветра? У тебя есть друзья в своем племени! — Искролапка махнула хвостом в сторону каменного оврага.

— Разве тебе не интересно попробовать пробраться в чужой лагерь? — вкрадчиво спросила Голубичка.

Она не могла рассказать сестре про происшествие с собаками, потому что тогда ей пришлось бы выдать себя. — А если что, мы всегда скажем, что просто заблудились! Мы же всего лишь ученицы, какой с нас спрос? Никто не подумает, будто мы решили напасть на племя Ветра!

Она не была до конца в этом уверена, но что ей оставалось делать? Надо же было убедиться, что Осока в безопасности! «Если Львиносвету наплевать, это еще не значит, что и мне тоже!» — сердито подумала она, а вслух сказала:

— Ну пойдем, пожалуйста!

Искролапка сощурила глаза, потом нехотя кивнула.

— Ладно. — Сорвавшись с места, она побежала под деревьями в сторону границы племени Ветра. — Если кто-нибудь из воинов Ветра нас поймает, — пропыхтела она, поднырнув под раскидистый тис, — мы скажем, будто погнались за белкой и не заметили, как перешли границу.

Голубичка проползла на животе под низкими ветками.

— Они подумают, что мы совсем тупые, раз не заметили, как очутились на вересковой пустоши, — заметила она.

— Ладно, — покладисто согласилась Искролапка, сбегая вниз по берегу. — Тогда скажем, что мы лунатики и бродим во сне.

— Сразу обе? — уточнила Голубичка. Она не понимала, шутит сестра или говорит серьезно.

— Но не можем же мы сказать, что пришли проведать Осоку и Белогрудку! — воскликнула Искролапка.

«А почему нет? — сердито подумала Голубичка. — Ведь мы же вместе ходили в путешествие!»

— Лучше давай постараемся не попадаться, — решила она.

— Легко! — хмыкнула Искролапка, ныряя в ежевику, росшую вдоль опушки леса.

Не успели они выбежать из-за деревьев, как Голубичка почувствовала запах пустошей. Она мысленно обшарила торфяники и вереск, и с облегчением перевела дух — на пустошах совершенно тихо, слышалось лишь мирное сопение котов, спавших в своих палатках в лагере воинов Ветра.

— Интересно, какой у них лагерь? — спросила она.

Искролапка остановилась на самом краю крутого склона. Ветер растрепал ей усы, и она поежилась.

— Все-таки хорошо, что я родилась не в племени Ветра! — пробормотала она. Ручей громко журчал под лапами у сестер. — Не могу понять, как можно спать под открытым небом.

— Наверное, у них тоже есть какие-то палатки.

— Но деревьев-то нет, — возразила Искролапка. — Одно небо над головами. — Она понеслась вниз по склону, с силой отталкиваясь задними лапами, и очутилась возле ручья. Потом обернулась и посмотрела на Голубичку, все еще стоявшую на берегу. — Ты только представь, каково тут в грозу! — Она поежилась.

Голубичка смотрела на пустошь, вздымавшуюся перед ними, как огромная кошка, уснувшая под бледным ночным небом.

— Пошевеливайся, — поторопила Искролапка. — Мне тут не по себе.

Голубичка поспешно сбежала вниз и перепрыгнула через ручей. Ветер гулял в траве и вереске, он хлестал ее, как стая назойливых скворцов. Голубичка поежилась, вспомнив долгое путешествие к истокам ручья и огромные открытые территории, которые им пришлось пройти в поисках бобров.