Долгое эхо

— Трое наконец-то пришли и собрались вместе, — с нескрываемым удовлетворением промурлыкал он. — Теперь я смогу спать спокойнее. Но будьте осторожны — пусть ваши способности превосходят возможности ваших соплеменников, но вы все равно остаетесь воителями нашего племени. До тех пор, пока нам не откроется смысл пророчества, вы должны вести себя как все и ничем не выделяться. И запомните — пока жизнь идет своим чередом, вы по-прежнему подчиняетесь Воинскому закону.

Воробей подался вперед, сердце его колотилось так быстро, словно хотело убежать из груди.

— Но мы до сих пор не знаем, в чем наше предназначение!

— И мы ничего не можем предпринять, пока не узнаем этого, — согласился Огнезвезд, неторопливо шагая в сторону оврага. — Грозовому племени уже повезло, что вы явились. Давайте не будем искушать судьбу. Сообщите мне, если что-то изменится, — попросил он, обернувшись к ним. — И знайте, что всегда и во всем можете рассчитывать на мою поддержку.

Зашуршали колючки, и предводитель Грозового племени скрылся за стеной утесника.

Львиносвет тихо выдохнул.

— Почему же он так долго молчал? — выпалил он.

— Наверное, хотел убедиться наверняка, — ответил Воробей, садясь на землю.

— Это я нас выдала, — сокрушенно прошептала Голубичка. — Зачем только я пошла в племя Ветра?!

— Ничего, может, оно и к лучшему, — успокоил ее Воробей. — Огнезвезд ничего нам не сказал, только попросил следить в оба и ждать, когда что-нибудь изменится.

— Ну да, — кивнул Львиносвет. — Кроме того, теперь мне будет проще просить его позволить нам заниматься отдельно от других оруженосцев.

— Но мы до сих пор не знаем, для чего тренируемся, — напомнила ему Голубичка. Усталость одолела ее, и она широко зевнула. Воробей внезапно почувствовал, что маленькая ученица едва держится на лапах. Ну конечно, она же полночи пробегала по лесу и пустоши!

Он повернул голову к брату, но золотистый воин уже подошел к своей ученице.

— Идем, — сказал он, прижимаясь боком к ее боку. — Тебе пора возвращаться в свою палатку. Нужно отдохнуть перед завтрашними занятиями. — Он помолчал и спросил Воробья: — А ты что, остаешься здесь?

— Мне нужно подумать.

Львиносвет зевнул во всю пасть.

— А в своей палатке думать никак не получится?

— Я недолго, — пообещал Воробей.

— Ладно, — покладисто согласился Львиносвет. Похоже, он слишком устал, чтобы спорить. Вскоре они с Голубичкой скрылись за колючим барьером, оставив Воробья в полном одиночестве.

«Огнезвезд знает не больше нас», — с тяжелым вздохом подумал Воробей. Неужели ни один кот не поможет им проникнуть в тайну своего предназначения? Он встал и побрел к озеру, следуя на запах воды и ветра. Когда Воробей вышел из-за деревьев, налетевший ветер вцепился ему в усы и распластал их по пушистым щекам целителя.

Огнезвезда не в чем было винить. Он просто не знал, вот и все.

Воробей представил себе озеро — огромное, черное и молчаливое, скрывающее в своих глубинах палку с зарубками.

Зачем, зачем он сломал ее?

Он побрел к самой воде, чувствуя холодную гальку под лапами. Горестный вопль исторгся откуда-то из глубины живота Воробья.

— Мне так жаль! — Его горькое мяуканье эхом пронеслось над притихшей водой. — Утес! Я не хотел!

Он втянул в себя сырой ночной воздух, надеясь почувствовать хоть слабый намек на присутствие древнего кота, но ночь пахла лишь водой и палой листвой. Черная бездна страха разверзлась в животе Воробья. Утес знал о пророчестве задолго до того, как звездные воители образовали Серебряный пояс, а он, Воробей, своими лапами уничтожил единственную связь со старым слепым котом!

— Утес, Утес! Пожалуйста! Мне нужно знать!

Налетевший ветер швырнул эти мольбы ему в морду. Но Воробей ясно понял — Утес услышал его, и мог бы ответить, если бы захотел.

Но не захотел.

Что ж, отлично. Посмотрим, чья возьмет! Они Трое посланы сюда с какой-то целью, но почему они должны что-то делать, если никто не желает им помогать?

Клокоча от злости, Воробей побежал вдоль берега к тому месту, где ручей выбегал из леса и деревья склоняли ветви прямо на гальку. Взобравшись на берег, он осторожно зашагал через переплетенные корни вверх по течению, в сторону леса. Когда ручей сузился, Воробей перепрыгнул его, стараясь не окунуть хвост в быструю ледяную воду.

Сырая земля приятно холодила подушечки на кошачьих лапах, и Воробей побежал рысцой. По пути он один раз споткнулся, угодив лапой в незаметную ямку, а потом отвлекся на шорох мышиных лапок под кустом, и длинный стебель хлестнул его по морде. Но это не могло испортить Воробью настроения. Он был счастлив возможности побыть одному, хотя бы ненадолго освободиться от назойливых мыслей соплеменников и забот о племени.

Воробей побежал быстрее, насторожив все свои чувства, чтобы не врезаться в дерево. Он отчетливо ощущал пространство вокруг себя; чуткие усы и нос указывали ему путь, а шерстяные ушки стояли торчком, ловя малейший звук, который мог бы указать на заросли впереди.

Внезапно он услышал хруст сухого листа. Горьковатый запах защекотал ноздри Воробья.

Сумрачное племя!