Долгое море

— Ну вот кто тебя учил, Трой, а? Это же обычный ритуал встречи женой мужа-владетеля, вернувшегося из похода. Она должна встретить его, стоя на колене и давая отчет о том, что случилось в его отсутствие. Я так долго это репетировала, а ты что натворил? Все испортил!

— А? — ошалело выдавил Трой, а затем расплылся в улыбке. — Фух… а я испугался, что тебе плохо стало… — После чего осторожно прижал ее к груди и серьезно попросил: — Не надо передо мной на колени становиться, пожалуйста. И докладов никаких не надо. Я и так знаю, что у тебя все получилось просто отлично. Потому что по-другому и быть не может…

Лиддит несколько мгновений испытующе всматривалась в мужа, а потом тихонько вздохнула, улыбнулась и вытянула губы, как бы напрашиваясь на поцелуй. И все присутствующие в зале облегченно выдохнули. Попадать под «рассердившуюся госпожу» никому здесь не хотелось…

А для Троя и Лиддит наступили две недели счастья. Потому что именно столько у него было до того момента, когда ему пора было двигаться в обратную сторону. Они просыпались вместе, ели вместе, вместе сидели за расходными книгами и принимали старшин городов. Вместе разбирали жалобы и выслушивали гонцов. Читали долгими вечерами и говорили, говорили, говорили… Впрочем, разговорами дело не ограничивалось. Несмотря на то, что Лиддит была уже совсем на сносях, они часто гуляли по замку, а один раз даже выбрались на пару дней в Зимнюю сторожку. Иногда компанию им составляла Иния, но с девочкой уже серьезно занимались учителя, так что особенно много времени у нее не было. Однако когда выпадало даже несколько свободных минут, девочка мчалась «к маме Лиддит» и «герцогу Трою». Его она почему-то папой не называла. Именно тогда Трой понял, какое оно — настоящее счастье…

Впрочем, без неожиданностей в эти две недели все же не обошлось. За два дня до отъезда, когда они с Лиддит сидели в малой гостиной, выходящей окнами на горный хребет, в недрах которого располагался Каменный город, и просто наслаждались ощущением того, что они вместе и рядом, в двери покоя осторожно постучали. Трой нахмурился и недоуменно посмотрел на жену. Вроде как они разобрались со всеми делами, которые были запланированы на сегодня, а никаких гонцов в замок не прибывало. Что могло случиться такого, что потребовало их личного участия? Лиддит недоуменно пожала плечами и негромко произнесла:

— Войдите! — Дверь распахнулась, и на пороге возник мажордом, одетый в свой парадный камзол. Величественно поклонившись, он вошел внутрь и вопросил весьма официальным тоном:

— Ваши светлости, владетельные герцог и герцогиня Арвендейла, господин сенешаль и госпожа Тамея просят дозволения принять их. Что мне им передать?

Их светлости, владетельные герцог и герцогиня Арвендейла удивленно переглянулись. С Дарголом и Тамеей они виделись на обеде, который закончился всего лишь три часа назад и на котором, кстати, присутствовал и мажордом, но никаких вопросов, требующих столь официального обращения, там не поднималось. Да и вообще, что сестра Лиддит, что бывший командир Троя практически с момента своего появления в этом замке обладали правом в любой момент обратиться что к одному, что к другой, не спрашивая никаких разрешений. И кстати, весьма спокойно этим правом пользовались. Ну, до сегодняшнего момента. Так что случилось-то?

— М-м-м… конечно, дозволяем, — озадаченно отозвался Трой, — а что случило… — Но тут Лиддит, на лице которой промелькнуло выражение озарения, почти сразу же сменившееся искренней радостью, подалась вперед и взяла его за руку, останавливая вопрос. Посте чего весьма торжественно повторила:

— Конечно, дозволяем!

Даргол и Тамея вошли вместе. И он, и она старались казаться спокойными, но было заметно, что обоим как-то не по себе. Даргол был одет в весьма нарядный камзол, а на Тамее было простое коричневое платье с кружевным воротником, скорее подходящее какой-нибудь зажиточной горожанке, нежели дочери бывшего императора, или монахине. Когда они подошли к Трою с Лиддит, Даргол внезапно упал на левое колено, при этом продолжая удерживать руку Тамеи в своей жесткой от мозолей лапище.

— Мой лорд, — несколько севшим голосом начал он, — я прошу у вас разрешения на брак с женщиной, с которой прошел через множество испытаний и потому смог убедиться в том, что, несомненно, стало бы очевидно для меня и без них. А именно — что именно она является для меня самой лучшей и самой желанной на свете! — Он на мгновение замолчал, после чего перевел взгляд на Лиддит и обратился уже к ней: — А вас, моя леди, я прошу разрешить взять в жены вашу сестру.

На несколько мгновений в покое установилась звенящая тишина, а затем Лиддит, глаза которой заблестели от навернувшихся слез, негромко спросила у сестры:

— Ты этого хочешь?

И та тихо, но твердо ответила:

— Да, — после чего все трое повернулись и уставились на впавшего в настоящий ступор герцога Арвендейла. Трой несколько мгновений ошеломленно пялился на них, переводя взгляд с Даргола на Тамею, потом на жену, после чего снова на своего сенешаля, а потом недоуменно спросил: