Долгое ожидание. Письма Скорпиона

— Феттони. Вполне возможно, он работал официантом в ресторане «У Морелли» в Брайтоне, где мы с Джейн познакомились. Кажется, я припоминаю там кого-то с такой фамилией.

— А Элзи? С ней вы не встречались?

— У Джейн была подруга, раз или два она» ходила с нами в кино. Ей было лет пятнадцать-шестнадцать и, хотя звали ее Дейзи или Мейзи, по описанию она подходит. Подвижная блондинка. По-моему, она тоже работала у Морелли.

— Винеску?

— Нет, первый раз слышу.

— А этот молодой человек, некий Рик, вам не знаком?

— Нет.

— Грейс Самуэлс? Миссис Пиннок?

— Нет. Прости, Джордж, это было так давно…

— Ничего страшного. Вы и впрямь считаете, что Джин Барнз не могла проболтаться?

— Раньше — да, я именно так думал. Но сейчас бы за это не поручился. Оказалось, если у вас есть что-то тайное на душе, так и тянет с кем-нибудь поделиться. Джин могла открыться, например, этой Дейзи или Мейзи.

— Которая, возможно, и есть Элзи?

— Возможно.

— Тогда получается, что она участвует во всех случаях вымогательства, кроме дела с Аболером. А как насчет светловолосого итальянца? Когда вы жили в Брайтоне, ему было лет девятнадцать-двадцать.

— Нет, его я не знаю.

Из бара высыпали студенты, с шумом принялись играть в регби подушкой от кресла. Предсказать исход «матча» было нетрудно. И в самом деле, вскоре подушка, описав в воздухе широкую дугу, плюхнулась в воду.

Джордж и профессор ушли, не дослушав возникшего среди студентов спора о том, кому раздеваться и лезть за подушкой в реку.

— Ничто в мире не меняется, — с улыбкой сказал профессор Константайну, когда они подходили к машинам. — Ты и впрямь сегодня возвращаешься к себе?

— Да. И по пути все хорошенько обмозгую. Профессор взглянул на него так, словно собирался сказать что-то, но передумал. Легонько кивнул Джорджу и уехал.

Этот кивок и взгляд окончательно утвердили Константайна в намерении начинать войну против Скорпиона немедленно.

На другое утро, пока жарилась яичница, он позвонил Сайнату, чтобы получить от него адрес миссис Грейс Пиннок. Она проживала в отеле курортного городка Танбридж Уэллз, известного своими минеральными источниками. За чашкой кофе и сигаретой Джордж позвонил туда, поговорил с миссис Пиннок, и она любезно согласилась принять его, но только до обеда, потому что днем собиралась поиграть в бридж. Джордж заверил, что будет в отеле до обеда, по голосу определив, что в бридж миссис Пиннок играет отлично.

Не успел он допить кофе, как постучали в дверь. Это была Николя.

— Я слышала, тебе нужна женщина прибрать в квартире и вымыть полы, — сказала она, входя. — Я этим займусь сама, а ты мне расскажешь о встрече с профессором.

— Может быть, сначала выпьешь кофе?

— Нет, спасибо.

— Я хорошо его завариваю, и он тебе не помешает. Видишь ли, мы едем в Танбридж Уэллз.

— На воды?

— Нет, повидать миссис Пиннок. В курс дела я введу тебя по дороге.

Когда Николя уже убирала со стола посуду, Джордж поинтересовался как бы между прочим:

— И как прошли записи Бриттена?

— Неплохо. Я так высоко их оценила, что перед уходом мне дали послушать немного Эллу Фицджеральд.

Отель «Фарли» располагался почти напротив городской ратуши. Это было внушительное каменное здание с колоннами и ухоженным вестибюлем, обстановка которого как бы говорила, что цена за номер здесь никак не может быть ниже двадцати пяти гиней в неделю. Идеальное местечко для пожилых состоятельных дам, которые точно знают, чего хотят и как этого добиться.

Константайна и Николя проводили в гостиную номера миссис Пиннок — большую уютную комнату с пылающим камином: день, несмотря на июнь, выдался прохладный и дождливый. В гостиной стояла уютная кушетка, два кресла и телевизор, а в углу — карточный столик. На низком столе возле камина лежал номер «Таймс», открытый на странице с кроссвордом, и «Оксфордский словарь цитат» в голубом переплете. Миссис Пиннок на вид можно было дать лет пятьдесят, но позже выяснилось, что ей уже все семьдесят: подвижная, ясноглазая дама с ухоженными, подкрашенными лиловым седыми волосами. У нее были хорошие ноги и такая стройная фигура, которая способна была посрамить немало сорокалетних женщин. Усадив гостей, миссис Пиннок предложила им мартини, от которого Джордж с Николя дружно отказались, себе же она налила полную рюмку ликера «Драмюи». Константайн представил Николя как свою секретаршу, мисс Николс, а сам назвался Джорджем Конвеем, частным детективом, желавшим — он упомянул об этом и в телефонном разговоре — навести справки о покойном Антоне Винеску.

Кроме двух имен — своего и Николя — Джордж решил не скрывать от миссис Пиннок ничего.

— Одного из моих клиентов давно шантажируют, — начал он. — Есть основания предполагать, что компрометирующие материалы получены от Винеску. Я не утверждаю, что он сам потворствовал шантажу. Нет, вымогательство началось после его смерти.

Миссис Пиннок закурила и дружелюбно сказала: