Долгое ожидание. Письма Скорпиона

— Помогает кофе и свежий воздух. Ладно, едем в Париж. Только сначала отправим отчет Сайнату. А сэр Александер, если захочет, ответит нам на адрес своего парижского агента.

Они двинулись в столицу после обеда, а прибыли туда под вечер следующих суток. Это была суббота. В отеле «Святая Анна» решили не показываться и устроились в маленькой гостинице на левом берегу Сены, рядом с набережной Св. Бернара. Главное достоинство гостиницы, как выяснилось в справочной, состояло в том, что мадемуазель Гюнтэм жила совсем неподалеку, за Ботаническим садом.

По пути в Париж Джордж снова попытался заговорить с Николя об ее отъезде в Лондон. Но она ни в какую не соглашалась, отвечая, что заинтересована в поимке Скорпиона гораздо сильнее Джорджа. Она упрямо отказывалась выйти из игры, а принудить ее Константайн просто не мог. Наконец он сдался, но оба согласились, что отныне рисковать не станут. Ведь Скорпион и те, кто с ним, — люди жестокие и не пощадят даже Николя.

На другое утро, в воскресенье, Джордж прогулялся по Ботаническому саду, понаблюдал за влюбленными, гревшимися на солнышке, за детишками, клянчившими у родителей денег на воздушные шарики, за стариками со старухами, сидевшими на скамейках в размышлениях о том, как быстро прошла мимо жизнь. В другое время он с удовольствием провел бы здесь целый день, но теперь ему было не до цветов. Он охотился за человеком.

Улица Поливо оказалась правым ответвлением бульвара де Лепиталь, неподалеку от Орлеанского вокзала; дом № 203 стоял почти на самом ее углу — высокое здание с булочной в нижнем этаже, откуда женщины несли длинные хлебцы. Парадное было открыто, за дверью начиналась крутая лестница. Комнатки консьержа Джордж не обнаружил, однако заметил на стене небольшую доску с радами покрытых пылью визитных карточек в бронзовых рамках. Мадемуазель Гюнтэм жила на четвертом этаже.

Джордж стал подниматься по лестнице, надеясь, что владелица «Горных сосен» дома. Он бы позвонил ей и договорился о встрече, но ее фамилию в телефонной книге не нашел. На площадке второго этажа ему пришлось посторониться, чтобы дать дорогу спускавшейся женщине. Она казалась счастливой, была полноватая, с мелко завитыми светлыми волосами, на которых сидело фантастическое сооруженьице из бархата и кружев, именовавшееся шляпкой. На третьем этаже через распахнутую дверь одной из квартир лились звуки пасторальной симфонии. На одной из дверей четвертого этажа из бронзового держателя торчала карточка с надписью «Д. Гюнтэм», а ниже примостился маленький бронзовый херувим, и Джордж не сразу догадался, что, для того чтобы в квартире раздался звонок, нужно нажать на пупок этого самого херувима.

Шаги послышались за дверью только после второго звонка. Она распахнулась примерно на фут, и в дверном проеме показалась голова женщины. Эта голова, признаться, несказанно удивила Джорджа. Женщина, очевидно, только что вымыла волосы и обвязала их на манер тюрбана маленьким розовым полотенцем, однако несколько рыжих прядей выбились и висели за ушами крысиными хвостиками. Лицо у женщины было розовое, после ванны посвежевшее, а глаза увеличивались толстыми линзами очков. Джордж ее сразу узнал.

Женщина попыталась захлопнуть дверь, но Константайн успел сунуть ногу за порог и навалился на створку плечом. Не в силах одолеть Джорджа женщина отступила в прихожую. Джордж вошел в квартиру, прикрыл за собой дверь, стараясь не спускать с женщины глаз. Он уже убедился, что с Лабордом и его компанией шутки плохи.

— Доброе утро, мисс Гюнтэм, — сказал он. — Как мило, что вы пригласили меня войти.

Глаза за толстыми стеклами очков обрели некое выражение, но охарактеризовать его Джордж бы не взялся. Мисс Гюнтэм повернулась к Константайну спиной и пошла из прихожей в комнаты.

Джордж последовал за ней в большую гостиную с окнами на улицу и с удивлением обнаружил здесь стенной шкаф со множеством книг, а на полке камина, в который была вделана жаровня со слюдяным окошечком, — ряд бронзовых фигурок, среди которых была даже копия роденовского «Мыслителя». Поодаль располагались пара кресел, большой диван и узкий стол, покрытый зеленой скатертью, на которой стояла ваза с мимозами. Доротея остановилась у окна и выжидательно уставилась на Джорджа.

— Мне нужны от вас кое-какие сведения, — сказал он, — и только. Я долго не задержусь.

Доротея Гюнтэм заговорила высокомерно и неприязненно:

— Врываться сюда вы не имеете права. Я могу вызвать полицию.

— Тогда не откладывайте, — парировал Джордж, присаживаясь на краешек дивана и дружески улыбаясь.