Долгое падение

Я зашла в пару баров в поисках кого-нибудь похожего на человека, который может мне помочь, и во втором баре увидела девушку, выглядевшую точь-в-точь как Джен. Я не преувеличиваю. Она посмотрела на меня, но не узнала, и я думала, что она валяет дурака, пока не заметила: у нее глаза были не такие большие и волосы с мелированием, а Джен ни за что не сделала бы себе мелирование, как бы сильно ей ни хотелось изменить свою внешность. В общем, той девице не понравилось, как я на нее смотрю, и я сказала ей пару ласковых, а она оказалась англичанкой, и, к сожалению, все поняла, а еще и в ответ мне всякого наговорила, но я тоже в долгу не осталась. Так мы и ругались, пока нас обеих не попросили из заведения. Врать не буду, несмотря на довольно ранний час, я уже успела выпить пару коктейлей, и из-за этого, наверное, вела себя так агрессивно. Правда, на мое предложение подраться она не откликнулась. А потом все было как всегда: брат НеДжен, этот бар, тот парень, деньги, наркотики, пара таблеток экстази, не собиралась я ничего из этого принимать сразу, в итоге приняла все и сразу, какие-то люди из какого-то Нантвича, этот парень, испугалась, осталась одна, боялась. Вырвало, поспала на пляже, проснулась, испугалась, приехала обратно в отель на полицейской машине. Полиции я сказала, что Морин с Мартином — это мои родители, и Мартин не особенно этому порадовался. Правда, не обязательно было переезжать в другой отель. Он мог бы всех подставить.

На следующее утро я отвратительно себя чувствовала. Все, наверное, оттого, что я ничего не ела целый день, да и экстази с алкоголем и травой тоже мне впрок не пошли. А еще я чувствовала себя подавленно. У меня возникло то ужасное ощущение, когда понимаешь, что ты такая, какая есть, и с этим ничего не поделать. Можно придумывать себе маски, как я это сделала на Новый год, став ненадолго персонажем книжки Джейн Остин, но это просто передышка. Долго так не продержаться, и в итоге все равно тебя тошнит у очередного паршивого клуба, и ты опять лезешь в драку. Папа не понимает, почему я решила стать такой, но на самом деле выбора-то никакого нет, отсюда и возникает желание покончить с собой. Когда я пытаюсь представить себе жизнь без сомнительных баров, у которых меня тошнит, то у меня это не получается — вообще ничего в голову не приходит. Это я, мой голос, мое тело, моя жизнь. Джесс Крайтон, это твоя жизнь, а вот люди из «Нантвича» — они про тебя расскажут.

Я как-то спросила папу, чем бы он занимался, если бы не был политиком, а он ответил, что занимался бы политикой. Наверное, он имел в виду, что кем бы он ни был, что бы ни делал, он все равно нашел бы способ вернуться в политику, как кошки находят дорогу домой. Он стал бы членом муниципального совета, или писал бы памфлеты, или еще что-нибудь. Занимался бы всем, что имеет отношение к миру политики. Ему стало грустно, когда он это сказал; на самом деле — объяснил он — все дело здесь в недостатке воображения.

Со мной то же самое: мне не хватает воображения. Я до конца жизни могу заниматься тем, чем хочу, а я, оказывается, хочу только сходить с ума и лезть в драки. Сказать мне, что я могу делать что угодно, — это все равно что выдернуть затычку из заполненной водой ванны и сказать воде, что она может литься куда угодно. Попробуйте. Сами увидите, что из этого получится.

Джей-Джей

Первый день прошел для меня весьма неплохо. Утром я читал Ричарда Форда, сидя у бассейна, — охрененно хороший писатель. Потом заказал сандвич, после чего… В общем, я подумал, что моему либидо самое время очнуться после четырех или даже пяти месяцев коматозного существования без малейших признаков жизни. Вы не слышали про того человека, написавшего книгу, хотя он мог шевелить только веком? Ему еще приходилось моргать каждый раз, когда помощник называл нужную букву. Реальная история, кстати. В общем, мое гребаное либидо даже так не смогло бы. Я сидел у бассейна в шортах, солнце грело меня там, где раньше была вечная мерзлота — во всех смыслах этого слова, — и вдруг почувствовал там едва заметные признаки жизни.

Я пошел гулять не с конкретной целью как-то это использовать. Мне просто захотелось прогуляться, посмотреть на городок и, возможно, снова узнать ту сторону жизни. Правда, сначала вернулся в номер и переоделся. Я не люблю разгуливать по улице в одних шортах. Я вешу шестьдесят килограммов, худющий как черт знает что, белый как простыня, так что мне было не сравниться с загорелыми накачанными парнями на улицах. Даже если найти женщину, которую привлекают такие мужчины, как я, здесь она все равно не вспомнит о своих пристрастиях. Это все равно что вы бы оказались на хип-хоп вечеринке, на которой играли бы отрывки из песен знаменитой исполнительницы кантри Долли Партон — ее песни звучали бы не очень. На самом деле вы бы ни хрена ее не услышали. Так что, надев выцветшие джинсы и футболку с изображением группы «Драйв-Бай Тракерс», я пытался обратиться к правильным людям.