Долгое прощание. Обратный ход

Капитан ростом был под метр восемьдесят семь, у него были густые темные волосы и чистая оливковая кожа. Форменная фуражка лежала перед ним на столе.

Он посмотрел вверх, остановил магнитофон, положил лупу и карточку.

– Усаживайтесь, мистер Марлоу.

Я сел. Он посмотрел на меня, не говоря ни слова. У него были нежные карие глаза, но рот не отличался нежностью.

– Насколько я понимаю, вы знакомы с майором Явоненом из «Касы».

– Я встречался с ним. Мы не стали закадычными приятелями.

Он едва улыбнулся.

– Этого было б трудно ожидать. Ему не могло прийтись по вкусу, что частные детективы шныряют по отелю. Он служил в военной разведке. Мы все еще зовем его «майор». Это самый вежливый город в моей жизни. Мы здесь офигенно учтивы и снисходительны, но все же мы – полицейские. Что насчет этого Сеферино Чанга?

– Так его звали? Я не знал.

– Да, мы его знали. Позвольте спросить вас, что вы делаете в Эсмеральде?

– Я был нанят лос–анджелесским адвокатом по имени Клайд Амни. Он послал меня встретить одного человека по прибытии поезда и проследить, где он остановится. Причин слежки мне не объяснили, но мистер Амни сказал, что он представляет вашингтонскую юридическую фирму и что он сам не знает причины слежки. Я взялся за эту работу потому, что нет ничего противозаконного в слежке за человеком, если ему при этом не мешают. Объект слежки остановился в Эсмеральде. Я вернулся в Лос–Анджелес и попытался докопаться, в чем дело.

Я не смог, поэтому я взял то, что мне показалось разумным гонораром, – 250 долларов и на оплату расходов. Мистер Амни был не очень–то мною доволен.

Капитан кивнул.

– Но это не объясняет, почему вы в Эсмеральде и что у вас общего с Сеферино Чангом. А так как вы не работаете на мистера Амни, если вы не работаете на другого адвоката, то у вас нет и соответстующих полномочий.

– Не торопите меня, капитан, если можете. Я узнал, что объекта слежки шантажировал или пытался шантажировать человек по имени Ларри Митчелл. Он живет или жил в отеле «Каса». Я пытался установить с ним контакт, но единственная информация, которую я получил, была от Явонена и от этого вот Сеферино Чанга. Явонен сказал, что он съехал, заплатил по счету и заплатил за неделю вперед, чтобы сохранить за собой свой номер. Чанг сказал мне, что он съехал в семь утра с девятью чемоданами. В манере держаться у Чанга было что–то необычное, и я хотел еще раз поговорить с ним.

– Как вы узнали, где он живет?

– Он сказал мне. Он был желчный человек. Он сказал, что живет у богачей, его сердило, что он живет как нищий.

– Это меня не устраивает, Марлоу.

– Ладно, и меня бы не устроило. Он был на игле, я выдал себя за торговца наркотиками. Время от времени в нашем ремесле приходится делать и такое.

– Вот это уже лучше. Но одного не хватает: имени вашего клиента – если у вас есть клиент.

– Может ли это остаться между нами?

– Мы никогда не раскрываем имен жертв шантажа, если дело не доходит до суда. Но если это лицо совершило преступление, или было обвинено в преступлении, или пересекло границу штата, чтобы избежать судебного преследования, тогда это было бы моим долгом, долгом офицера полиции, сообщить о ее теперешнем местоположении и об имени.

– «Она». Значит, вы уже знали. Зачем спрашивать? Я не знаю, почему она пустилась в бега. Мне она этого не сказала. Я знаю лишь, что она в беде, что она запугана и что Митчелл знал достаточно, чтобы сказать ей «куш».

Плавным движением он выудил сигарету из ящика. Он сунул ее в рот, но не прикурил.

Он ударил меня еще одним непреклонным взором.

– Хорошо, Марлоу. Покамест на этом мы успокоимся. Но если откопаешь что–нибудь – принесешь вот сюда.

Я встал. Он встал тоже и протянул мне руку.

– Мы не так уж круты. Мы просто делаем свое дело. Не ссорьтесь с Явоненом. Хозяин отеля человек влиятельный, он здесь заказывает музыку.

– Спасибо, капитан. Я постараюсь быть пай–мальчиком – даже по отношению к Явонену.

Я пошел на выход. У конторки сидел тот же офицер. Он кивнул мне, и я вышел в вечернюю мглу и сел в машину. Я сидел, положив руки на руль. Я не слишком привык к легавым, которые обращались со мной, как будто я имел право на жизнь. Так я и сидел, когда дежурный офицер высунул голову из–за двери и сказал, что капитан Алес–сандро снова зовет меня.

Когда я вернулся в кабинет капитана Алессандро, он висел на телефоне.

Кивком он указал мне на кресло для клиентов, а сам продолжал слушать и делать быстрые пометы на листке скорописью, как репортеры. Затем он сказал:

«Спасибо. До свидания».

Он откинулся, постучал пальцами по столу и нахмурился.

– Это было сообщение шерифа из Эскондидо. Найдена машина Митчелла – видимо, брошенная. Я думал, что вам будет интересно узнать.

– Спасибо, капитан. Где это произошло?

– Примерно в двадцати милях отсюда, на проселочной дороге, которая ведет к шоссе ? 395, но это не та дорога, по которой человек обычно поедет на ? 395. Местечко, которое называется каньон Лос–Пенаскитос. Ничего там нет, кроме выжженной травы и сорняков и сухой балки. Я знаю это место.