Долгое путешествие на Юг.

Про то что дело не в пиве, а в его количестве, он не хотел сейчас думать. Он вообще последние дни ничего не хотел… а дел было столько, что ему порой казалось, что он медленно тонет под грузом нерешённых проблем. Хуже всего было то, что он и не хотел их решать, отпустив на самотёк. Хотя, были и такие, мысли к которым возвращались с завидным, раздражающим постоянством.

Сколько Сидор ни крутил в голове оставшуюся ещё одну нерешённую проблему, но что делать с залежавшимся у них на складах товаром, было непонятно. Получится у них с торговым обозом в Приморье, не получится, было ещё неизвестно, но то, что на складах уже начинали слегка пованивать ящики с их дорогущей копчёной рыбой, это был факт. И пока они окончательно не протухли, их следовало куда-то срочно сбыть.

Весенние его развлечения с краденым у амазонок ушкуем, вполне ожидаемо вылезали им боком. И теперь, хоть никто ничего ему в глаза и не говорил, но напрямую, никто из амазонок торговать с их компанией и не хотел. Все же его попытки последнего времени наладить хоть какое-то общение, как волны о гранитный утёс разбивались об их желание заполучить его голову. И желательно вместе с его же тельцем, дабы иметь возможность подвергнуть оную всевозможным члено- и органо- коррекциям, путём последовательного отсечения и вредительства оных.

— Ну что за невезуха, — невнятно процедил он себе под нос. — Попадёшь этим скаженным бабам в руки, хорошо если просто и быстро умрёшь, — в очередной раз он тяжело вздохнул, понимая полную безнадёжность своего положения.

Сидор давно уже искал пути выхода на амазонок, торгующих с Левобережьем в обход официальных властей, но сложившиеся за последнее полгода его личные, враждебные отношения с ними не оставляли ему иного выбора, кроме как работать через посредников.

Но для него в настоящей ситуации, даже такая кривая торговля была всё же лучше чем ничего. А в условиях установленной на реке торговой блокады, так это вообще был чуть ли не единственный способ продать хоть что-то. Тем более, что это что-то огромными штабелями закатанной в бочки солёной и копчёной рыбы, продукции их коптильного заводика, высилось по всем углам там же. И с каждым новым прошедшим днём произведённый продукт грозил окончательно потерять хоть какую-то стоимость.

Тем более что и Голова, через которого раньше проходил весь сбыт, сам испытывал трудности и отказался помогать им.

Пришлось даже на какое-то время остановить работу И тёмные, полуподземные цеха коптилен который день простаивали, пугая регулярно забредающих сюда Дашку с Колькой гулкой, тоскливой пустотой.

И если о будущем солёной рыбы, залитой рассолом с уксусом и закатанной в бочки, можно было особо не беспокоиться, то копчёная рыбёшка уже откровенно пованивала. А у внезапно зачастивших в окрестности завода мишек, прорезался явно нездоровый ажиотаж.

Сидору даже пришлось пару раз рявкнуть на некоторых, особо надоедливых особей, не понимающих якобы нормального человеческого языка и назойливо ошивающихся возле складов готовой продукции.

Впрочем, это был один единственный раз, потому как зайдя на следующий день на тот же склад он сам отчётливо различил в тонком, умопомрачительно вкусном запахе копчёной рыбы еле, еле заметный след гнильцы.

Всё! Первые последствия торговой блокады явственно навалились на него. Перед медведями реально замаячила перспектива роскошного пира, а у него в ушах явственно зазвякали колокола будущих гневных слов Маши, где она обязательно пройдётся и по его родословной, и по его способностям к управлению и прогнозу.

Мыслями он снова вернулся к тому что не отпускало его последнее время. Ещё одно неоконченное дело, одно из многих, которые так тянули его остаться, не отпуская из города.

Вот уже несколько дней в Городском Совете бушевали нешуточные страсти. Начались они ровно неделю назад, когда в городе стало известно, что блокада, установленная на реке амазонками, для отдельных жителей города не является таким уж непреодолимым препятствием. И эти отдельные жители вовсю пользуются создавшимся положением, извлекая из него нешуточную коммерческую прибыль для себя, на зависть другим.

К моменту, когда разгорелся скандал, инициированный посчитавшей себя обделённой городской Старшиной, возмущённой своими финансовыми потерями от блокады и тем, что кто-то нашёл лазейку минуя их и пользуется выгодами своего положения, Сидор слишком поздно понял кто стоит во главе этого дела. И было уже поздно искать возможности по-тихому договориться с ними.

Поэтому, когда мающийся любовной тоской Сидор, не знающий куда до своего давно спланированного бегства податься, забредя пообедать в этот портовый трактир случайно услышал негромкий разговор двух местных контрабандистов, что их вызывают на правёж в Совет, он, посидев ещё немного после их ухода, решительно отправился следом.