Долгое путешествие на Юг.

Какой-то растерянный, непонятно с чего мнущийся, Юрась производил неприятное, раздражающее впечатление, причину которому Сидор никак не мог уловить, оттого приходил во всё большее и большее раздражение.

"Сниму, — недовольно подумал про себя Сидор. — Теперь уже точно сниму этого радетеля безопасности. Идиот! Ещё и оружие раздал пленным. К чё…вой матери сниму! И чтоб не мямлил, и отвечал как командир, а не хрен знает как кто.

Угу! — хмыкнул он. — Самому двадцать пять, а рассуждаешь как столетний дед.

— Я неправ? — десятник настороженно смотрел на них.

Сидор неожиданно понял, что про себя, снова назвал его командиром, хотя до этого хотел прогнать его с этого, как ему ещё пять минут назад казалось тёплого и спокойного местечка. Заодно лишив и звания. Но рассуждал Юрась здраво, намного толковее, чем многие из известных ему Корнеевских сотников, которых он хорошо узнал по совместному походу за лошадьми. Да и местечко здесь оказалось вдруг совсем не такое уж и тёплое. По крайней мере, о том, что Юрась сейчас говорил, никто в городе и не заикался. Юрась же пришёл к правильным выводам сам, без чьей-либо подсказки.

И его слова будили в душе Сидора множество негативных эмоций. И слишком много неприятных вопросов. Получалось, что они с выкупом на самом деле пролетали как фанера над городом Парижем. И исчезли последние, ещё остававшиеся было у него иллюзии. Выкупа за пленных можно было теперь не ждать. И это точно. Раз уж сами амазонки в него с самого начала не верили.

И оказывается многие из пленных, если не все, заранее знали об этом. А если знали, то, что тогда их в городе держало? Выходит, им что, действительно некуда податься?

— Вспомнился славный город Париж и летящая над ним фанера, — грустно пошутил он, под вопросительными взглядами Димона с Юрасем, обеспокоенными его долгим, задумчивым молчанием. — Пошли обратно, — развернулся он обратно в сторону лагеря. Ночуем здесь. Вечер уже. Так что, никуда дальше не поедем пока не разберёмся, что здесь происходит.

Правильно Димон? — хлопнул он по плечу задумавшегося о чём-то Димона.

Вздрогнув, тот, не обращая на него внимания, продолжал за кем-то внимательно наблюдать в лагере.

— Гляжу, ты Юрок поделил всех пленных примерно напополам? — холодным, невыразительным голосом полюбопытствовал он, обращаясь к Юрасю. — Или это вы сами разбежались?

— Сами, — хмуро бросил Юрась. — И отнюдь не пополам. У второго костра больше, те, кто тяготеет к Дуське. А наши там, — кивнул он в ту сторону, где возле другого костра возилась с готовкой его жена. — Там и охрана, и жена, и немногие её подруги.

— Негусто, — усмехнулся понимающе Димон. — У второго костра людей намного больше.

— Кулаками можно людей нагнать, — недовольно проворчал Юрась, — да и привыкли девочки подчиняться. А Дуська, как ни крути, а сотник. Мою-то, официально с должности сняли. Вот большинство и слушает Дуську.

— Я вам больше скажу, — Юрась с задумчиво сосредоточенным видом смотрел на лагерь перед ними. — О том что с выкупом будет не всё так гладко, с самого начала заподозрили и сами Корнеевские курсанты. Ещё там, на поле. — Юрась рассеянно, как-то дёргано мотнул головой, словно у него вдруг образовался нервный тик. — Они сами потом ребятам нашим рассказывали свои подозрения.

Ведь тасовать пленных они принялись с самого начала. Как только разобрались, кто именно к ним в плен попал, так сразу же началась делёжка. И девочки эти достались вам не просто так.

— Козе понятно, что не просто так, — угрюмо проворчал Димон. Споткнувшись о корень выворотня, он смачно выматерился. — Причина конечно была. Только вот никто из нас до сих пор не может ничего понять.

Что причина такого поступка была ему хорошо известна — казнь рыцарей, Димон Юрася информировать не стал. Не знает парень ничего, ну и ладно. Интересно было послушать, что тот думал, и к каким выводам пришёл без этой информации.

Юрась же тут же воспользовался паузой в разговоре и принялся дальше выкладывать собственные размышления.

— Всех, за кого реально можно было получить деньги, курсанты поделили между собой ещё там, на Девичьем поле. Остальных же, за кого никто, ни при каких условиях не даст и ломаной медной монетки, спихнули потом вам. То есть Сидору, — поправился он, виновато посмотрев на того. — Сначала как бы лишили всего, а потом дали как бы жирный кусок. На самом деле — так планировалось с самого начала. Спихнуть на нас то, что не было нужно другим, но что не хотелось просто бросить.

Подойдя к своему костру, возле которого суетились ящеры, все трое с удобствами расположились на брёвнах, уложенных по кругу костра. Юрась улыбнувшись, принял из рук подошедшей девчонки большую тарелку с каким-то дымящимся варевом.

Сидор невольно принюхался к пахнувшему ему в лицо вкусному аромату густой мясной похлёбки.

— Угощайтесь, — передал Юрась миску Сидору. — Танечка хорошо готовит. А мы тут на днях сохатого завалили, так, что свежатина у нас есть.