Долгожданная встреча

Она взяла мазь и повернулась к нему. И застыла, увидев его раненое, изуродованное бедро, поперек которого проходил рваный уродливый шрам. Старик, нашедший его, залатал рану, как только мог, и Себастьян был безгранично благодарен ему за то, что тот сумел сохранить ему ногу. Но, взглянув на Вики, он похолодел, решив, что ей может быть противно прикасаться к нему. Потому что заметил её еле проступающую бледность.

- Отдай мне мазь! - холодно велел он, не в состоянии смотреть на то, как исказиться её лицо, когда она все же коснется его.

Но она даже не услышала его. Присев возле него на корточки, Вики открыла банку, пальцами зачерпнула приятно пахнущую темную субстанцию и ласково провела пальцами по его ране. Задрожав, Себастьян схватился за подлокотники, зажмурился и сжал челюсть, пытаясь унять бешеный стук своего сердца.

Её не напугал вид его отвратительного шрама, как он предполагал. У неё дрожали пальцы, но она делала всё так медленно, так осторожно, что Себастьян перестал замечать боль, которая уже давно стихла. Вместо этого Себастьян ощущал напряжение, которое сконцентрировалось в паху и грозилось свести его с ума. Мерные поглаживания её пальчиков усиливали это настолько, что в один отчаянный момент он понял, что может напугать её не своим изуродованным телом, а кое-чем другим. И затаив дыхание, он строго велел:

- Хватит! - Он не мог дышать до тех пор, пока она не убрала свою руку. А потом рискнул открыть глаза и взглянуть на неё. Вики молча сидела у его ног и смотрела на него таким ласково-нежным взглядом, в котором было сочувствие и что-то еще, что Себастьян ощутил болезненный ком в горле. Чувство вины заполнило его грудь. С трудом сглотнув, он попросил уже более мягко: - Дай мне одеяло… Пожалуйста.

И снова без единого слова она выполнила его просьбу, стянув одеяло с кровати, и отошла к окну. Боже, он не мог с собой ничего поделать, когда она дотронулась до него! Он так сильно боялся, что напугает её своим истерзанным видом. Ему было мучительно больно, когда она всё же прикоснулась к нему. Коснулась его шрама, не смотря ни на что. Он не мог дышать, охваченный непонятными переживаниями.

Закутавшись в одеяло, Себастьян поднял голову и взглянул на одиноко стоящую Вики. И неожиданно понял, что им до конца завладело совершенно иное чувство. Которое он жаждал разделить с ней.

Впереди была вся ночь. Нога успокоилась благодаря её усилиям и помощи. Себастьян даже не знал, что бы делал без неё. Обычно боль мучила его почти всю ночь и к утру он просыпался совершенно разбитым, но сейчас… Сейчас ему были нужны все его силы, чтобы кое-что показать ей. Кое-что доказать.

Он встал и направился к ней. Она вздрогнула, когда он остановился позади неё. Их глаза встретились в оконном стекле, и желание обнять её стало просто невыносимым.

- Вики, - тихо позвал он её. Она медленно повернулась и посмотрела на него своими огромными, пленительными серыми глазами. И тогда он развёл руки в сторону, удерживая одеяло, и хрипло молвил: - Иди ко мне.

Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она шагнула к нему. И тогда он обнял её, укутав их коконом из одеяла. Она застыла в его руках и подняла к нему свое божественно прекрасное лицо. И, нагнув голову, он мягко коснулся её лба своими губами. Она вздрогнула и схватила его за ворот рубашки, прикрыв глаза. Чувствуя тяжелые удары своего сердца, чувствуя рядом её манящее, мягкое тело, чувствуя её дыхание на своей шее, Себастьян понял, что медленно сходит с ума.

Опустившись ещё ниже, он прошелся губами по виску, по нежной щеке и коснулся нежных губ. Вики затаила дыхание и чуть теснее прижалась к нему. Он хотел поцеловать её. Безумно хотел, но боялся, что если это сделает, то потеряет голову. Он хотел кое-что сделать, прежде чем поддаться чувствам, и глухо попросил:

- Раздень меня.

Она подняла голову и изумленно посмотрела на него. И он понял, что так сильно потрясло её. Сколько раз она хотела скинуть с него рубашку, и сколько раз он запрещал ей это делать. Но сегодня была ночь, когда не существовали преград. Затаив дыхание, Себастьян решил рискнуть и открыться ей. Он готов был позволить ей увидеть все его отвратительные шрамы. И собирался принять любое её решение. Он ни за что не умрет от боли, если она с визгом и отвращением отпрянет от него, пообещал он себе.

И Себастьян перестал дышать, когда она потянулась к его рубашке и стала пуговица за пуговицей освобождать их от петель. Сделав это, она положила ладони на его плечи и мягко скинула льняную преграду на пол. С рубашкой упало и одеяло. И Себастьян застыл, не в силах пошевелиться. Ему показалось, что даже сердце его перестало на какое-то время биться.

Потому что замерла и Вики. Она смотрела на его изуродованную грудь, испещренную столькими шрамами, что он давно потерял им счёт. На плечах, на груди, на животе… Они были везде. Везде были отметины о том, что он прошел через ад, чтобы вернуться к ней. Что бы ни произошло.

Летопись его жизни была горькой, мучительной, но он не имел никакой возможности хоть что-либо изменить.