Долгожданная встреча

Она даже не представляла, что может испытать нечто подобное, но он продолжал своё изысканное пиршество, буквально набросившись на неё. Он дарил ей такое непереносимое наслаждение, такой восторг, лаская её там внизу живота, что казалось, она вот-вот лишиться чувств. Тело вибрировало, легкие разрывались от напряжения, кожа горела. И она действительно умирала, пока он не убрал руку и не посмотрел на неё.

И тогда, позабыв обо всём на свете, она потянулась к нему, горя желанием пробраться сквозь слои одежды и дотронуться до его кожи. Но снова он не позволил ей этого сделать. И Тори вдруг отчетливо поняла, что в этом и кроилась отгадка его боли. Она так боялась, что вот сейчас он снова поднимется и отошлет её прочь. Но он сделал нечто другое.

Он ласкал её бедра, задирал подол, оголяя ноги.

А потом его большое, горячее тело пронзило её так, что неожиданная боль на миг затмила сладостное ощущение полета и головокружительного упоения. Она поняла, что все его ласки вели именно к этому, потому что чем больше он целовал и поглаживал её тело, тем сильнеё становился непонятный внутренний зов. Она не представляла, что это могло быть. Чего жаждало её тело, пока он не заполнил её собой. Некая часть его, большая, твердая и непонятная, протолкнулась в неё, растягивая её и обжигая.

А потом он сказал это…

Тори повернула к нему свое лицо и посмотрела на его искаженное мукой лицо. И неожиданно поняла причину, по которой он сказал эти слова. Ему было больно, больно от того, что он причинил боль ей. Едва дыша, едва шевелясь, боясь нарушить это удивительное единение их тел, она обняла его широкие плечи и сказала то единственное, что могло бы хоть немного успокоить его.

- Мне совсем не больно.

Он вскинул голову. Из горла вырвался рокочущий звук. Он склонил голову и накрыл её губы своими. А потом сделал такое неуловимо-легкое движение внутри неё, что Тори вздрогнула так, будто её ударили. Вернеё, это был не удар. На неё разом нахлынул такой поток внезапных, непередаваемых, почти ослепительных чувств, что сначала она замерла, а потом протяжно застонала и опрокинула голову назад.

Он стал медленно и мягко двигаться в ней, то выходя, то снова заполняя её до самого конца. Это было невероятно. Это было и волшебно и пугающе. С каждым новым проникновением ощущения становились такими сильными, такими непереносимыми, что Тори стало страшно от мощи нарастающей силы.

Её тело трепетало и дрожало под ним. Сладкий комок застрял в горле, мешая дышать. Однако она не могла перестать стонать каждый раз, когда он входил и медленно выходил из нее. Тори не могла контролировать то, что завладело ею без остатка. То, что он делал, было и мучительно, и упоительно одновременно. Так необычно, что с трудом верилось, что такие ритмичные движения могут доводить до исступления. Сладостное наслаждение поднималось из места единения их тел и заполняло каждую клеточку ее тела.

Она лишь крепче обнимала его, боясь не уцелеть в этом шторме. Тори слепо подалась вперёд и, отыскав его губы, крепко поцеловала его, ощущая его ладонь на своей груди. Он продолжал неумолимо двигать бедрами, пронизывая её своей твердой плотью.

В какой-то момент Тори поняла, что просто не выдержит этого, потому что вместе с удовольствие, её начинала скручивать неизвестная рука опасного напряжения. Она боялась, что у неё взорвется сердце. Она боялась задохнуться. Всё тело замирало и подрагивало с каждым его порывистым скольжением. Он дышал тяжело, почти так же как она. Лоб его покрылся испариной. Глаза потемнели.

- О Господи, Себастьян! - простонала она, выгнув спину и сгорая от переполнявшего её жара.

Вцепившись в его невероятно широкие плечи, чтобы не упасть в пропасть, чтобы не потерять себя, Тори инстинктивно подняла бедра, ещё глубже принимая его в себя. Напряжение стало просто нестерпимым, сжав каждый нерв, каждую клеточку ее тела. Она не могла… Она не сможет больше…

- Вики!

Он зарычал именно в тот момент, когда напряжение дошло до апогея. И сделав ещё одно пронзительное движение, до самого конца вошёл в неё. Всё на секунду замерло, а потом Тори вскрикнула и содрогнулась, ощущая, как ослепительное, ни с чем сравнимое наслаждение обрушилось на неё, вытиснув из груди годы боли и одиночества. У неё разрывалось сердце, перехватывало дыхание, плавились все косточки, и сводило каждую мышцу. Неожиданно что-то горячеё стало переливаться из него в неё. Возможно, это была его жизнь. Она почувствовала, как дернулся Себастьян, разделяя с ней этот дивный момент, это удовольствие. Это чудо.

Что бы это ни было, но это на какое-то время позволило ей стать частью Себастьяна. Быть привязанной к нему так, как она даже не думала быть. Она даже не знала, что такое возможно, пока он показал ей.

И в этот момент её любовь приобрела совершенно другое значение. Другой оттенок. Более яркий, более насыщенный. Она стала сильнее, всеобъемлюще. Превратилась в нечто осязаемое, что можно было показать. Разделить. С ним.

Он уронил голову ей на плечо, продолжая обнимать её и одновременно не раздавить её тяжестью своего огромного тела.