Долгожданное счастье

Роб облизал сухие губы и неловко провел рукой по липкому от пота лбу. Он, пожалуй, повторит слова, сказанные той ночью на маяке. Ведь особой разницы нет.

Дьявол, есть разница! Он представил себе, как его, затаив дыхание, слушают тысячи и миллионы людей. Перед его мысленным взором возникли суровые жители Шетлендских островов, Эш Мэйфилд. И коридорный из их гостиницы. Хилари и Генри из Бамбл-Грин, все члены Женской ассоциации Айвибриджа. Боже, он не в силах, просто не в силах повторить перед ними эти слова!

— Не кажется ли вам, что эти вещи лучше говорить наедине? — Роб надеялся, что голос его не дрожит от отчаяния, как ему самому слышалось.

— Начинайте, мистер Блисс, — увещевал его ведущий. — Можно подумать, что моя просьба поставила вас в тупик. Разрешите напомнить, что как раз вы в своей книге настаивали на подобной практике.

— Это правда, — мягко прервала его Рэйчел, — хотя хочу сразу уточнить, что ни один из нас не писал, что подобные признания надо делать публично. Если говорить откровенно, я понимаю своего мужа. Существует подходящие время и место для таких деклараций, но не на радио.

Роб чуть повернул голову, чтобы вздох облегчения не достиг мембраны микрофона. Под столом он нашел руку Рэйчел и крепко сжал ее. Слава Богу, она спасла его.

Англичанин даже не старался скрыть раздражения и быстро завершил передачу. Видимо, его интерес к ним угас в тот же момент, как провалилась его попытка раздуть конфликт.

Выйдя из студии, Роб и Рэйчел попали в кольцо сотрудников радиостанции, желающих получить автографы. Спустя пятнадцать минут они уже выходили на улицу. У обочины их ждал Эш Мэйфилд на своем серебристом «роллс-ройсе». Рэйчел поспешила к машине.

— Рэч, подожди, — позвал Роб, удерживая ее за руку. — Послушай... ну, то, что там произошло... Я действительно огорчен. Не знаю, что со мной вдруг случилось. Я буквально не мог выдавить из себя ни слова.

— Все в порядке, Роб. Я все понимаю, — сказала она, слегка отвернувшись, словно ее сейчас больше интересовали здания на противоположной стороне улицы.

По ее тону он безошибочно понял, что она не хочет или не может его понять. Осторожно взяв ее за плечи, он повернул ее к себе.

— Рэйчел, не сердись, пожалуйста.

— Я не сержусь.

Робу даже не нужно было слышать слов, чтобы понять: она не сердится. Взгляд серых глаз говорил о подлинных чувствах Рэйчел. У Роба все сжалось в груди, и он не нашелся что ответить.

— Ужасный тип, — устало сказала Рэйчел. — Он не имел права провоцировать тебя.

Роб от волнения взъерошил себе волосы.

— Мне надо было отвечать на все его вопросы, какими бы бестактными они ни были. И это не значит, что я меньше люблю тебя, поверь мне.

— Я верю. Тебе трудно было все это произнести перед людьми. Я понимаю. Правда, понимаю.

— Ты разочарована, — искренне сказал он, и Рэйчел не нашла сил отрицать это.

Она посмотрела на часы и грустно улыбнулась.

— Мне хочется подышать воздухом, — пояснила она, — я доберусь до отеля пешком. К обеду буду.

— Я пойду с тобой.

— Не нужно.

— А если ты заблудишься? Если...

— Не беспокойся, все будет в порядке.

— Тебе небезопасно одной гулять по незнакомому городу. Позволь мне все же проводить тебя.

— Роб, — ответила она тихо, но решительно. — Мне хочется побыть одной. Мне нужно еще кое о чем подумать.

— Ну хорошо. У тебя есть ключ от нашего номера?

— Ради Бога, Роб! — воскликнула Рэйчел. — Я же не маленькая девочка.

— Нет. Конечно, нет. Прости.

Глядя ей вслед, он почувствовал такое же безысходное отчаяние, как в первые недели их пребывания в Англии. Неужели из-за его неловких ответов на вопросы радиокомментатора он снова все потерял? Неужели минутная неуверенность стоила ему только что приобретенного доверия Рэйчел?

Не зная, что ему делать дальше, он залез в машину. Рэйчел взрослая женщина и привыкла жить своим умом. Сколько времени ему понадобилось, чтобы понять это! Только сегодня он столкнулся с этим еще раз, но теперь он знал, какая потеря ему грозит. Он должен что-то придумать, найти способ сделать все, чего она захочет. Пусть даже ему придется на коленях умолять ее дать ему последний шанс.

Отойдя от радиостанции на два квартала, Рэйчел оказалась в маленьком зеленом парке. Облокотившись на узорные чугунные перила, она постояла, чтобы успокоиться и проникнуться мирным духом окружающей обстановки. Величавые деревья стояли ровными рядами, отлично подстриженная трава подчеркивала холмистый рельеф парка, а заросли папоротника и ярких цветов придавали пейзажу особую прелесть.

Но она почти не видела всей этой красоты: у нее перед глазами стояло лицо Роба, загнанного в угол ведущим радиопрограммы. Он выглядел таким растерянным! Неужели он действительно не уверен в прочности своего чувства к ней?

Там, на маяке, он произнес все слова, которых она от него ждала, но теперь ее, против собственного желания, охватили сомнения в его искренности. Может быть, он просто хотел ублажить ее, говорил то, что ей хотелось слышать.