Долгожданное (СИ)

Войдя внутрь, мужчина заметил супругу стоящей у окна к нему спиной. В момент, когда он зашел, она и ухом не повела, сосредоточенная полностью на дыхании их малыша. Карлайл нерешительно стоял на месте в первые секунды, но все-таки нашел в себе силы подойти. В его действиях совсем не было неспешности: он просто хотел все сделать быстро, как укол, раз и все. Уже через мгновение он прижимал ее к своей груди, сцепив руки на ее животе. Его подбородок лег на ее голову, и он расслабленно закрыл глаза всего лишь на минуту.

— Я люблю тебя, — эти слова он не мог сказать ровным голосом, эмоции били через край. И Эсми на мгновение показалось, что он был на грани своего контроля, своей выносливости. Своими словами он просто выдернул ее из какого-то забытия, почти что умоляя ее сказать то же, убедить его снова, что это всегда будет так, неизменно.

Девушка повернулась в его объятиях и притянула его за шею ближе, чтобы поцеловать. Так много чувств между ними, так много невысказанного. Но так ласково и сладко в этот момент, и не хочется выпускать любимого из рук. Им нельзя разлучаться ни за что: поодиночке они сломаются.

— Никогда не сомневайся, — прошептала она вслед своему чувственному признанию. Холодные пальцы гладили его по голове, лбу, щекам, постепенно успокаивая. — Родной, что бы не случилось… В любой ситуации… Я тебя люблю; так сильно…

Мужчина рвано выдохнул, целуя ее нос и губы, следом путаясь в прядях ее волос. Эсми чуть покачала малыша в объятиях, дабы он продолжал свой сон, но он все же разлепил подернутые пеленой глаза, недовольно оглядываясь и ворочаясь. В конечном итоге, он так разнервничался, что заплакал. И девушка уже беспомощно смотрела на мужа, перебирая в голове миллион вариантов его слез.

— Спокойно, милая. Это всего лишь кошмар, наверное, да? — в конце своих слов Карлайл улыбнулся сыну. Наверное, эта улыбка была первой искренней за несколько часов.

Мужчина забрал Каррола из ее рук, старательно укачивая. Его маленькое одеяло чуть не упало, но Эсми успела поймать его, немного теребя краешек теперь.

— На кухне должен быть чай в его бутылочке. Может быть, он поможет. Там Розали, — девушка кивнула, обеспокоенно глядя на него, и поспешила к двери, но Карлайл остановил ее, заключив в по-настоящему желанные ею объятия. Она уткнулась носом в его плечо, тяжело вздыхая. Прежде чем отпустить, он посмотрел в ее глаза и оставил поцелуй на лбу. Казалось, что с каждым мгновением Каррол становился громче. Как только Эсми упорхнула, Карлайл чуть потряс его, поудобнее укладывая на руках. — Ну что ты, приятель? Теперь я весь твой. Не нужно плакать. Подумаешь, кошмары или еще какие-нибудь глупости… Все закончится, сынок, все пройдет, — казалось, будто он успокаивал больше себя, нежели ребенка. Однако, это было далеко не так. Карлайл вздохнул, прохаживаясь по комнате. — Кошмар не может длиться вечно, так ведь? И я не позволю длиться твоему кошмару вечно, ни за что на свете. Мы никогда не оставим тебя без своей заботы, Каррол. Даже если так получится, что нас не будет рядом. Прости меня, котенок. Я должен был обеспокоиться этим еще раньше, до твоего появления на свет, — мужчина поцеловал малыша в лобик, когда тот хотя бы немного успокоился. — Тише… Ты всегда останешься нашим сыном, где бы мы ни были… если бы вообще были. Прости меня… Это абсурдно, ты, конечно, не можешь внять моим словам, но все же… Никогда не открывай свое сердце для ненависти. Она погубит тебя и всех, кто дорог твоей душе.

В голубых глазах-бусинках больше не осталось слез, и Каррол тихо лежал на руках отца, сонно наблюдая за ним. А на душе Карлайла просто стало спокойно, что его ребенку хорошо и тепло сейчас; ему ничто не угрожает…

— Чай у меня, — мужчина обернулся, когда услышал родной голос супруги. Наверное, он был бы точно таким же и в обычную ночь. В нем по-прежнему искрилась любовь к своим мужчинам. Эсми приблизилась к ним, вкладывая теплую бутылочку с темным содержимым в руки мужа. Каррол подарил ей солнечную, беззубую улыбку, но никак не хотел отпускать пальцы Карлайла, поэтому вампиру самому пришлось держать бутылочку. Девушка усмехнулась, целуя маленькую ручку сына. — К Денали едут все. Ты знаешь?

— Ты против? Да, я знал, — он вздохнул, попытавшись смахнуть упавшие на глаза волосы, но все руки были заняты, и она помогла ему.

— Нет, конечно не против, — заверила рыжеволосая и добавила, заглянув в его миндалевые глаза: — Мне кажется, я не смогу оставить его там. Так больно… Просто приехать, отдать и уехать?..

— Моя душа тоже болит, — мужчина сел на их постель, покрепче обняв малыша, и поцеловал ее, как только она умостилась рядом. — Мы вернемся, думаю, не сразу. По крайней мере, я так не могу. Нужно хотя бы несколько часов провести там.

— Мне так сильно хотелось бы этого… Элис сказала, что звонила Кармен. Они ждут нас и, кажется, не только они, — предположила Эсми, поглаживая маленькую ножку сына.