Доля ангелов

На первом этаже находится столовая, обстановка которой воспроизводит антураж средневековой трапезной охотничьего замка. На стенах — как и шесть столетий назад — великолепные фламандские гобелены. Но главным украшением столовой, бесспорно, служит массивный камин с изразцами XVI века. Когда-то на этом месте был настоящий очаг.

Другая достопримечательность Manoir — узкая винтовая лестница средневековых сооружений, каких почти не встретишь теперь. Ступени высечены прямо в стене, сложенной из светлого песчаника. Конструкция лестницы заслуживает внимания еще и потому, что в эпоху Ренессанса, когда возводился маленький замок, предпочтение уже отдавали лестницам с прямыми широкими маршами, освещенным не бойницами, а широкими проемами.

Кстати, и окна в Manoir, также вопреки традициям Ренессанса, небольшие, довольно узкие. Но это обстоятельство вряд ли помешает вам в полной мере насладиться великолепным видом, открывающимся из них, — торжественный замок d’Azay в любое время суток перед вами как на ладони.

В распоряжении постояльцев отеля — два теннисных корта, поле для гольфа, бассейн, сауна… летом здесь устраиваются музыкальные спектакли с игрой света…»

Дальше — неинтересно.

Мрачная история плавно перетекает в заурядный рекламный проспект. Что, впрочем, уже не имеет никакого значения.

Что — имеет?

Некоторые знаменательные события, правда — далеко разнесенные во времени.

И тем не менее…

Умирает порфироносный младенец. Несчастную мать убивает муж-император.

Проходят годы, десятилетия, века. Время стирает память о прошлом. На месте древней виллы возникает замок.

И первый же его хозяин прозван дьяволом.

Потом — самонадеянный герцог, оскорбивший дофина. Тот не прощает. Приходит время — вступает на престол и учиняет жестокую расправу. Кровь, огонь, пепел, руины.

Жизнь возвращается только спустя столетие. И вроде бы новый владелец, а у него — возможности, покровители, планы. Но снова — несчастье. Словно страшная птица вспорхнула с руин, осеняя округу густой, беспросветной тенью распахнутых крыльев.

Срывается с лестницы — не той ли, мерцающей теперь свечами? — гибнет новая хозяйка.

А хозяин бежит. Королевская милость изменчива. Наступает опала. Впрочем, можно сказать, бедолаге еще повезло. Брат казнен. А его ожидает изгнание. Забвение. Смерть в нищете.

Мрачный финал.

Возможно, кара. Изящный маленький замок для шумных охотничьих трапез — Manoir — возведен на костях. Если верить проспекту — на руинах жилища убитой императрицы. Усыпальницы — ее и обоих младенцев. Умершей дочери и того, который даже не успел родиться.

А коллизия с люстрой, рухнувшей на голову прусского принца?

Ну и, лестница, наконец, история которой вызывает столько вопросов. Начиная с того, отчего это зодчие эпохи Ренессанса вдруг решили нарушить традиции? Прорубили ступени в стене. По старинке. Опасные — узкие, без перил.

Цепью бед и несчастий, похоже, окован замок. И загадочных, необъяснимых событий. Звенья тянутся сквозь века. Будто огненный хвост кометы стремительным росчерком опоясал однажды эти места.

Вероятно, однако, что такой уж зловещей вся история видится только мне. Сквозь призму Антоновых литературных упражнений, больных фантазий несчастной девчонки и собственной обостренной, застарелой тревоги.

А в действительности — ничего такого.

Замку — между прочим — без малого шесть веков. Про окрестности — говорить не приходится. Обитаемы тысячу лет.

За такое-то время — понятно — случалось всякое.

И к тому же…

Император Нерон — как известно — был не агнец. Отнюдь.

Император Карл — как водилось — огнем и мечом усмирял непокорных вассалов.

Казнокрадов — во все времена — случается, ловят. Иногда — карают. Вероятно, при том страдает родня.

С лестниц падают.

Люстры срываются с потолков.

А строители — сплошь и рядом — нарушают традиции. И правила.

Все так. И не так одновременно.

То есть я так не думаю. Сколько ни пытаюсь себя заставить. Убедить. Не выходит.

А выходит — с точностью до наоборот.

Вывод, впрочем, так или иначе один: надо ехать. Разглядеть все своими глазами, убедиться в чем-то, а что-то, напротив, отмести как мистический бред.

И успокоиться, наконец.

Майка ждет моего звонка.

Ждет вопросов, которые — понятное дело — должны возникнуть. Проспект, конечно, подробный, но как бы там ни было, всего не предусмотришь.

Путешественники — народ пытливый, дотошный.

Я — не исключение.

Однако ж прежде говорить намерена о другом.

Такого поворота она, вероятно, не ожидает.

И тем не менее.

— Антон, стало быть, остался доволен поездкой?

— Да… А ты откуда… Ну это, собственно, не важно.

— Откуда знаю?

— Ну знаешь и знаешь. Какая разница — откуда? Это не тайна. Остался доволен. Да. Звонил немедленно по приезде, чуть ли не из аэропорта. Благодарил.

— И?..

— Что — и?

— И — все?

— Вот ты о чем! Нет, не все. Заказал следующий тур.

— Последний?

— А ты не знаешь?

Ах ты, батюшки!

У тихони прорезались зубки.

Ну да ничего, мы привычные, кусаные-перекусаные.

— Знаю. Но хотелось бы услышать твое мнение.

— О чем?

— Разве не странно?

— Странно. А он вообще не был странным? Или — со странностями? Как тебе больше нравится.