Доля Ангелов (ЛП)

Игнорируя ее протесты, он передал ей полотенце цвета малины. Вероятно, его стирали раз сто. Махровая ткань стала такой мягкой и прозрачной, как замша, она промокнула лицо, стараясь не испортить макияж, а про себя подумала, что ее дорогие полотенца Matouk не были так хороши.

Она также решила, что его маленькая подружка, переместиться из конюшни к нему в коттедж, и вот-вот войдет. И ей не потребуется обсыхать, как Саттон, поскольку она почти не вымокла.

Ей всего двадцать. Ну, двадцать два максимум. А Саттон в свои тридцать восемь, чувствовала себя столетней.

— Я подумывал тебе позвонить, — сказал Эдвард, направляясь в кухню.

Он открывал и закрывал шкафчики, но этот звук показался ей настолько громким, как взлет реактивного самолета.

— Я не хочу ничего пить…

Он вернулся и протянул стакан, она нахмурилась, почувствовав предательский запах…

— Это мой лимонад?

— Да. Или, по крайней мере, должен быть близок к нему. — Он доковылял до своего кресла и смачно выругался, опускаясь. — Я вспомнил рецепт твоей бабушки.

Она сделала маленький глоток.

— О, у тебя несомненно получилось.

— Отжим лимонов лишило меня полностью сил.

— Они должны быть свежими.

— В том-то и весь смысл. — Он окинул ее внимательным взглядом, выделяя все особенности ее фигуры. — Ты выглядишь… очень хорошо.

— Если не считать, что у меня мокрые волосы, и я…

— Нет, ты прекрасна, как всегда.

Саттон опустила взгляд на свой стакан с лимонадом, но она чувствовала, что он продолжал наблюдать за ней.

— Почему ты смотришь на меня так?

— Я хочу запомнить тебя такой.

— Зачем?

— Мне нужны эти воспоминания, согревающие в ночное время.

Она тут же подумала о той женщине в конюшнях и почти уже готова была спросила, почему они поругались. Но у нее не было на это права. Или… вероятнее всего, она не хотела знать правду.

— Саттон, на самом деле, я…

— Что?

Он негромко выругался.

— Я хотел бы дать тебе то, что ты заслуживаешь. Я, на самом деле, считаю, что ты заслуживаешь лучшего. Ты… самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал. И мне стоило сказать тебе об этом раньше. Я хотел. Я хотел… много чего сделать в той, своей прошлой жизни. Но для меня… жизнь изменилась, ты знаешь. Я уже никогда не буду тем, кем, когда-то был. Я не смогу заниматься тем, что делал раньше, я не смогу общаться с людьми, с которыми раньше встречался, пока я был на руководящем посту в компании, в которой я… черт, побери работал. Это никогда не повторится и никогда не вернется.

Саттон прикрыла глаза. И в тишине, которая только усиливалась, он ждал, когда она ответит на его слова, но единственное, что она могла сделать, это кивнуть: она боялась, что если заговорит, то рыдания вырвутся наружу.

— Тебе необходимо иметь рядом определенного мужчину, я же не могу предоставить тебе ничего. Я совсем не подхожу для твоего статуса в обществе…

— Меня совершенно не волнует, что будут думать о нас люди.

— А тебе стоит об этом задуматься. Ты являешься руководителем компании. Ты возглавляешь корпорацию «Ликеро-водочные заводы Саттон». Я хочу сказать, что возможно, все будет не настолько плохо, если ты продашь свое имя, в обмен на помощь мужчины, который сможет привнести в твой бизнес что-то новое. И тебе необходима стабильность в жизни. Ты заслуживаешь мужчину, которой будет любить тебя по ночам и удерживать в своих объятиях, и на общественных мероприятиях он всегда будет стоять рядом с тобой, выполняя вполне обыденные вещи. Не обманывай себя, Саттон. Ты же прекрасно знаешь, что я прав.

Она сделала еще один глоток лимонада.

— Тогда почему ты занимался со мной любовью позавчера?

— Потому что я бесхребетный мудак. И иногда мы все совершаем поступки, заранее зная, что они не правильные, но мы все равно их совершаем, потому что они для нам необходимы.

— Ах.

— Я никогда не смогу тебя забыть, Саттон. Никогда.

— Ты говоришь так, словно округ Огден находится на другой стороне мира.

Видно, не географическое расстояние было проблемой.

— Если ты возненавидишь меня, — грубо произнес он, — я не буду тебя винить.

— Я не собираюсь тебя ненавидеть. — Она сделала несколько шагов вперед к стене с трофеями, ей не хотелось, чтобы он видел ее глаза. — Скажи мне что-нибудь.

— Что?

— Когда я смогу увидеть тебя снова и о…

— Ты больше не увидишь меня.

Внезапно, она представила, как он собирается избегать ее на скачках Derby, как будет прятаться за дальнюю колонну или же в ванной комнате.

— Ты не увидишь меня, Саттон, — повторил он.

— Значит, ты на самом деле будешь блокировать любую встречу со мной, да? — Она обернулась и указала на свой стакан. — Не возражаешь, если я поставлю его куда-нибудь? Я не очень хочу пить.

— Я возьму его.

С высоко поднятым подбородком, она подошла к нему и передала свой стакан ему. И ей показалось, что в этот момент было бы вполне уместно, если бы гром сотряс сам коттедж, поэтому она отступила на шаг назад.

— Сделай мне одолжение, — хрипло произнесла она.

— Какое?

— Не пытайся проводить меня к моей машине или задержать здесь на минуту дольше. Позволь мне уйти хотя бы с какой-то гордостью, хорошо?